— Я не со скуки, — жалобно-плаксиво протянула она.
— Со скуки, со скуки. А в школе тебя ждут… Идти туда надо, где ждут. Правда, ведь? Все, — директор встал, глянул сверху. — Пойду, посмотрю, как вы тут живете, чего не хватает. А ты посиди тут еще, посиди. А завтра — ко мне на ковер. Ага?
— Ага-а-а…
Он прикрыл аккуратно за собой дверь кухни, еще минут двадцать поболтал с девчонками в их комнате, в напряжении прислушиваясь, не хлопнет ли вдруг входная дверь, не пробежит ли опять она вниз по лестнице — и неизвестно куда. А потом медленно-медленно пошел домой, ловя лицом редкие снежинки.
Дома было уже темно. Все спали. На кухне ждала сковорода с холодной картошкой и куском котлеты.
«Чо сразу выгонять-то?»
— Вот, вот, смотрите! — завуч по внеклассной работе дергала школьника за рукав, но сдвинуть его с места не могла.
— А чо я, чо я-то… — гудел басом огромный и неповоротливый восьмиклассник, выглядевший гораздо старше своих лет.
— Это же до смертоубийства скоро дойдет! Как же можно!
— Да, а что я… Они первые…
— Кто — первые? Кто — вторые? И вообще, что случилось? — директор с интересом смотрел на эту сцену. Этого парня он уже знал, как очень слабого ученика, но на поведение его обычно не жаловались.
А случилось интересное. В школе верховодили выпускники, которым осталось до выпускного бала отучиться всего два месяца. Среди выпускников же выделялась поведением компания спортивного вида ребят, которые дружно ходили в секцию каратэ, только второй год открыто работающую в городе.
Дети директоров и командиров, прямой дорогой идущие в престижные ВУЗы, снисходительно посматривали на окружающую «мелочь» и не спускали никому обид. Сплоченная совместными спаррингами компания из пяти «каратистов» пыталась верховодить в школе.
Конечно, если бы они попались новому директору… Но они не попадались. Все разборки проходили где-то за школой, за мусорными баками, на краю оврага. И никто никогда ничего — и никому… То есть, директору школы говорили, что вот те выпускники замешаны в драке… Кажется. Но жалоб официальных не было.
И вот, привели восьмиклассника, который внезапно дал отпор этой команде.
— Вы понимаете, он же убить мог! Он же просто зверь какой-то!
— Все понятно. Вы его мне оставьте, а сами идите пока, уроки отслеживайте. Мы тут побеседуем, — со значением произнес директор.
— Хорошо-хорошо, — понятливо кивнула завуч и прикрыла за собой дверь.
— Ну, герой, давай, рассказывай…
— А чо я? Как чо, так меня? Теперь выгонять будете? — бурчал, не поднимая головы здоровый мужичище, спрятав за спину красные мосластые руки.
— Да, ладно тебе! Давай, рассказывай, чего вы там не поделили?
— Ну, я шел, а они пихаются… Всех распихали, а меня не смогли…
— Ну, ну, — заинтересованно подталкивал директор.
— Ну, ругаться стали…
— А ты?
— А чо я-то? Они первые!
— Ну, хорошо. Они первые тебя обругали. А ты?
— Ну, и я — их.
— Сколько их было?
— Пятеро. Они всегда так ходят…
— И ты пятерых, значит, послал? Герой…, — уже смеялся в открытую директор.
— Чо сразу — герой-то? А чо они толкаются? — на одной басовой ноте, как шмель, толкающийся в запертое окно, гудел восьмиклассник.
— Ну, ладно, ладно… А потом?
— Потом, говорят, пошли, выйдем. Ну, я пошел…
— И не страшно было?
— А чо тут бояться?
— Кхм… Все же боятся? Они ж каратисты там, и прочее…
— Да? Не знал я.
— И что там?
— Ну, вышли на овраг, один вышел, крикнул, как врубил мне… Больно. Синяк будет. Я говорю, ты дурак, чо ли… А он — еще раз!
— А ты?
— А я чо — их пятеро ж… Ну, подхватил с земли, что попало, да и… Вот.
— По голове? — с опаской спросил директор.
— Чо я, совсем дурак, чо ли? По плечу. Ну, он сразу и свалился, за плечо держится, орет… Я уходить, а тут завуч меня за рукав. И к вам. Вот…
— Герой, герой… Что ж делать-то с тобой?
— Не выгоняйте. Мне документ нужен. Меня на работу не возьмут без аттестата.
— Не аттестат — свидетельство, — поправил директор. — Хотя, без разницы. Давай-ка так: ты иди к себе в класс. Иди и учись. К экзаменам готовься. Только не лезь больше в драку, хорошо?