. - Прикрой, - шепнул Ящер Солдату, а сам осторожно двинул в сторону аномалии. «Тесла» оказалась маленькой, слабенькой. Сожрав гайку, успокоилась. Вокруг валялись обугленные кости какого-то мелкого зверька и все. Пусто. Если и был здесь артефакт, то кто-то уже нашел, подобрал. Чертыхнувшись, Ящер вернулся к Солдату, дал отмашку. До осинника добрались без осложнений, сели, переводя дух. Сталкер еще раз внимательно изучил показания датчика. Выходило, что метрах в двадцати «карусель», а в целом - чисто. Значит, тыл аномалия прикроет. По правому флангу - поле, хорошо просматривается. Слева - овраг, вот за ним глаз да глаз. Хотя, ночью и в трех шагах ни черта не видно бывает. - Здесь бури нет. Хорошо, когда тихо. - Может быть, - ответил машинально Ящер. Он думал, разводить костер или нет. Но в молоденьком осиннике хвороста совсем не было, и вопрос решился как бы сам собой. - О, гляди-ка, - Солдат привстал, потянулся рукой куда-то в сухостой, сел обратно, держа в руке скрутившийся кусок бересты. Осторожно расправил и уставился на кусок березовой кожи. - Что, берестяную грамоту из Древней Руси получил? - улыбнулся Ящер. - Нет, невеста фотокарточку прислала, - на полном серьезе ответил Солдат. - Она часто мне фотки свои шлет, оставляет там, где бури не слышно. - Какая, к чертям невеста? Тебе лет-то уже к полтиннику. И баб здесь нет. - Есть одна, - улыбнулся Солдат, влюбленными глазами уставившись на бересту. - Гляди, какая красотка. Яшер взял из рук Солдата кусок коры и увидел только несколько полосок, словно кто-то углем из костра чиркнул. - Совсем ты на голову больной. - Да как же? Смотри, во глазищи какие красивые и улыбка добрая! - Солдат пальцами провел по угольным штрихам. Но Ящер в упор не видел даже намека хоть на детскую каракулю, не то, чтобы на женское лицо. Пожал плечами. Чтоб напарника не обидеть все же сказал: - Не в моем вкусе, - и вернул бересту. Солдат аккуратно заправил «фотку» под куртку, так чтобы она легла возле сердца. Помолчали. Ящер вытащил из рюкзака пачку галет, пожевать, но кусок не полез в горло. Снова холодом по затылку скользнул чужой взгляд. Отбросил галеты, перехватил поудобней автомат. Одновременно и Солдат вдруг распластался по земле, в оптику снайперки начал просматривать округу. - Товарищ командир. Неприятель. - Кто? - Душманы... - Отставить, Солдат. Яснее выражайся. У тебя все неприятели - душманы. Но Солдат вдруг завалился набок, хватая ртом воздух: - Х... хо... зя... ин... С... с-су - ка... Ящер приподнялся и посмотрел в сторону только что пройденного поля. Там, обходя аномалии, по следу двигалась свора. Большая. «Не отбиться», - с тоской понял сталкер, - «и схорониться негде...» Подумал про отход оврагом и сразу отбросил эту мысль. Там сто процентов аномалии. Будешь от одной напасти драпать, так в другую угодишь. - Солдат! Приготовиться к бою! - потянулся к рюкзаку, выкладывая магазины от «Калаша», гранаты... - Есть, командир! - Солдат уже взял себя в руки, приник к оптике, забормотал: - газават... Алла... Хозяин, сволочь трусливая. За спины детей прячется... Но Ящер научился не слышать бормотания напарника. Понял только, что тот стрелять пока не торопится. Выдернул чеку. Швырнул гранату, так чтоб взрывом покалечить тех псин, что шли впереди. Но граната не долетела. Или бросил слабо, или прицелился плохо - не поймешь. Вторая пошла лучше, но псин меньше не стало. Свора разделилась на три, намереваясь ударить с флангов и в лоб одновременно. - Солдат, левый фланг! Но Солдат будто не слышал приказа, упорно выцеливал кого-то по прямой, шептал: - Альхамду лил-ляяхи раббиль аалямиин... Ящер понял, что от Солдата помощи ждать бессмысленно, заработал очередями. Правый фланг... - ...Ас алюкля мууджибаати рахматик... Левый фланг... - ...Ваазааима магфиратикь... Несколько тварей обошли с тыла. Обернулся. - ...Валь исмата мин кулли занб... Солдат продолжал выцеливать, не обращая внимания на свору, сжимающую кольцо. Ящер быстро сменил магазин, встал во весь рост и начал поливать свинцовыми слезами смерти по кругу. Одна псина прыгнула, сбила с ног. Другая вцепилась в плечо, но сталкер все жал на спуск, уже не понимая куда и в кого стреляет. Магазин опустел. Только сухие щелчки, как икота... - Валь гуниимата мин кулли бир... ...Ир... Ир... Ир... - эхом подхватила винтовка. - Сдохни, Сука! Сдохни! - закричал Солдат. - Яа архамар раахимиин... Он вскочил, рванул вперед и высадил остатки боезапаса в крупную бурую псину, упавшую в траву еще с первого выстрела. Оставшиеся собаки вдруг остановились, слепо затыкали носами в землю, закружили на месте. Натыкаясь на собратьев начали рвать друг другу глотки. Ящер кое-как перекатился на бок. Дотянулся до запасного магазина, сменил, морщась от боли в порванном предплечье и в ноге. Хотел отстреливать оставшихся тварей, но отдача так саданула, что потерял сознание... Пришел в себя от того, что кто-то разжимает ему зубы, тычет горлышком фляги... - Командир... командир! Ящер открыл глаза. Это Солдат пытался влить ему в рот глоток воды. Уворачиваясь от назойливой фляги, сказал: - Отставить! - с трудом сел. - Неужели отбились? - Так точно. - Хорошая работа, Солдат. Правда, напугал ты меня. Что тянул? Не стрелял? - Если б сразу в Хозяина попал, то разбежались бы душманы. А он, тварь, за спины детей прятался. Своих детей... Сука. Солдат встал, поднял с земли отрезанную собачью голову, показал командиру. - На забор повешу... - Какой забор? Солдат улыбнулся, снова сел рядом. - Товарищ командир. Примите мой рапорт об отставке. Меня невеста дома ждет. - Какой рапорт? О чем ты вообще? «Наверное, от боли соображаю туго», - подумал Ящер, глядя на Солдата. - Как о чем? Всё, командир. Джихад мой завершен. А вон место, где бурю пыльную лучше не схоронишь, - напарник махнул рукой в сторону «карусели». - Пора мне. Раз рапорт не принимаешь - значит, дезертирую. - Нельзя дезертировать дважды. Мы с Кордона уже свалили, забыл? - Я не свалил. Я на боевое задание ушел. Задание выполнено, теперь примите рапорт об отставке. Ящер понял - бесполезный разговор. Не умел он с Солдатом спорить. Солдат всегда прав. - Рапорт принят. - Бывай, командир. Пришлю весточку с «гражданки», как только доберусь. А винтовка, - он положил снайперку рядом с Ящером, - мне больше не нужна. Спасибо, командир. Эти слова говорил, уже отходя, медленно, словно гипнотизируя сталкера, чтобы тот не бросился следом, не попытался остановить. Подошел к «карусели», швырнул собачью башку, следом шагнул сам. - Отставить! Солда-а-ат! Но Солдата уже подхватило, сжало, растянуло... Туча песчаной пыли взмыла вверх и закрутилась смерчем внутри аномалии... - ш-ш-ш-ш... 6 - Его Утес с Трехпалым нашли. А так - не увидели бы мы больше Ящера. От потери крови стопудово бы помер. - Трехпалый никого просто так не спасает. Ящер теперь у него пожизненно в обязанных будет ходить, - качнул головой Гуня. - Возможно да, а, может, и сговорятся как-то. Или Утес вопрос разрулит, - Крот все не мог раскурить отсыревшую папиросу, в конце концов кинул в костер, так и не затянувшись. - Задолбала сырость. - Не скажи, Крот. Во время дождя пыльных бурь не бывает. - О, Ящер! Легок на помине! Садись, рассказывай. У нас макарошки как раз на подходе. - Ма-ка-рош-ки - это хорошо. Вот, добавь для навара. Гуня принял банку тушенки, привычно вскрыл, выгрузил в котелок. - О, глядите-ка! С письмом, - прутиком указал на всплывший лист лаврушки. - Ух, как отобедаем сейчас! Давай, Ящер миску. - Не, я так, проститься подошел. Портрет только в крайней лачуге приткну и в путь. - Как проститься? Ты ж только-только вернулся! - Какой портрет? - одновременно спросили сталкеры. Ящер улыбнулся. - Ухожу, братцы. На Большую Землю. Хватит с меня приключений, а заработать - уже заработал, сколько хотел. - Вот те на... - А портрет - вот, - Ящер вынул из-под куртки кусок бересты, передал сталкерам. - Похож! Как сфоткали тебя прям! - Не. Это не мой портрет. Это Солдат весточку прислал. Бывайте. Убрал бересту обратно под куртку и захромал, не оборачиваясь, в сторону лачуг. А сталкеры, как обычно услышав о Солдате, надолго примолкли, пока Крот вдруг не очнулся: - Ну сымай уже с огня-то! Есть охота.