2 - Ух, саднит-то как, - Крот прижал к скуле банку тушенки, подержал и отложил. - Нету толку от твоей народной медицины. Изнутри - оно вернее. Гуня вздохнул, из-под телогрейки извлек флягу, передал товарищу. - Только без наглости чур. Мне, может, тоже для здоровья надо. Возраст. А тебе противопоказано. - С чего это? - С того это. Нечего в драку лезть потому что. - Я же разнимал, понимаешь? Не на шутку сцепились ребята, а кроме меня и Жорика некому было промеж вписаться. - Вписка у тебя что надо получилась. Можно ей ночью путь подсвечивать. Утром на маршрут, а ты... Полезный навык приобрел, нет слов. Из-за чего хоть сыр-бор? Крот вздохнул, порылся по карманам в поисках папирос, прикурил, поморщась. Все же и по губе прилетело ошутимо. - Я подумал сначала, что стресс после ходки снимают. Ты же знаешь, Утес с Трехпалым всегда так. Потом вспомнил, что с неделю они уже в деревне, должны бы успокоиться. Вот и подошел поближе, навострил уши. Вдруг информация какая полезная проскочит... - Ха! И таки не проскочила, а аккурат тебе в табло раскрытое! - Гуня, я щас обижусь, и флягу порожней верну... Сталкер быстрым движением вырвал из руки Крота флягу, спрятал обратно под телогрейку. - Теперь можешь обижаться хоть до утра, - но, взглянув на собеседника, примирительно улыбнулся. - Ладно, я ж шуткой. Во, зацени, чем меня угостили. Гуня нырнул рукой в рюкзак и, пошкрябав там пальцами, вытащил горстку конфет. Чумазые фантики замялись, затрепались. Видно, долог был их путь до Гуниного рюкзака. - Барбариски! - Просроченные, конечно, - Крот взял одну. - Ишь ты, гурман какой! Мы тут все просроченные... Помолчали. - А я, знаешь, в детстве «театральные» все же больше «барбарисок» уважал. Прямоугольные такие, помнишь? - улыбнулся Крот. - Помнишь-помнишь. Эх, хорошо было там, в детстве... Снова умолкли, каждый о своем. Гуня встрепенулся первым: - Ладно. Лучше про драку дорасскажи. - Тебе как? В лицах или общую картину? - Да как хошь. - Из-за Ящера они сцепились. Он, оказывается, с подачи Утеса ушел на Большую землю, а Трехпалый не знал. Заказ взял, чтоб Ящера напрячь. - Во! Я ж говорил, Трехпалый за так никому не помогает. А что за заказ? Крот усмехнулся: - Ха, так он и протрепался. Жди. Могу додумать только: раз сам не взялся и Утеса не подписал, значит, гиблое дельце. - Угу. И про Ящера неспроста. Видать, для совсем на голову больных работенка. У тебя, кстати, как с головой? Порядок? - Как и у тебя. - Значит, если к нам Трехпалый подкатит - сразу в отказ. - Ясен пень. Своих забот хватает, - Крот осторожно потрогал отекающую щеку: - например, как в противогаз подарок этот поместить... 3
Как всегда сели повечерить подальше от лишних глаз. Так, будто и не было драки, размолвки. В котелке лениво побулькивала вода, словно оттягивая момент, когда в нее забросят тушенки и еще каких-нибудь гарниров. - Ты что, всякого с отцовым рисунком спасать теперь будешь? - Ну не могу, Трехпалый. Не могу. Самому как заноза эти наброски берестяные. Лучше бы отец совсем сгинул, без этих посланий с того света... - Лучше бы. Не наше дело, что лучше, а что хуже. Фасоль или щи? - сталкер держал в руках две банки, словно взвешивая, какая весомей. - Обе. - Тут согласен, - содержимое консервов синхронно плюхнулось в котелок, - а насчет Ящера - нет. Да теперь уж поздняк метаться. Был Ящер, да сплыл. Раз сплыл - значит не про него работенка и с Зоной он в расчете, иначе... Ты и долю ему свою отдал, наверно? Утес промолчал, и Трехпалый покачал головой. Ему в общем-то было плевать, как напарник распоряжается своим заработком. Так уж повелось с самого начала, в карман друг другу не лезли и вопросов не задавали, хотя Утес отчасти в курсе, на что и куда Трехпалый расходует свой доход и откуда среди сталкеров столько ему по гроб обязанных. - Мне скажешь, что за заказ? - Возможно. Но это не для тебя работа, так что не парься. Есть, кого запрячь. 4 Поле «комариных плешей» осталось позади. Ларь устал страшно, не от ходьбы, а от постоянного напряжения, вызванного скудным боезапасом. Егор шел замыкающим и тоже весь на нервах. Когда впереди на взгорке задрожал блеклой листвой осинник, единодушно приняли решение о привале. Хотя всюду в траве виднелись полуобглоданные кости и еще не сгнившие собачьи бошки, датчик аномалий не увидел, и сталкеры, миновав эту странную бойню, остановились. - Это что? - шепотом спросил Ларь, указывая рукой на какой-то вихрь впереди. - По приборам - карусель, но выглядит непонятно. Глянем? Со всеми мыслимыми предосторожностями подошли чуть ближе. Егор смотрел на аномалию и не мог понять... - Я однажды по телеку передачу смотрел про всякие стихии. Наводнения там, штормы, - зашептал Ларь. - И эта фигня, знаешь, на что похожа? На смерч. Такие в пустыне бывают из песка. Егор согласно кивнул. Действительно, это песок и пыль, кружатся как в ловушке, не выходя за пределы аномалии, словно она поймала смерч и оставила его навсегда крутиться внутри. Сталкер не мог отвести глаза, потому что вдруг показалось, что кто-то смотрит на него из этой пыльной круговерти. А еще звук, еле слышный. Егор слегка повернул голову, пытаясь распознать, что же шумит, и вдруг увидел лицо. Оно то становилось отчетливым, то рассыпалось в пыль и появлялось снова. Губы складывались в строгую черту и, спустя миг, превращались в улыбку. Брови хмурились или приподнимались в восторге или удивлении. Словно Она слегка наклоняет голову, чтобы лучше рассмотреть сталкеров, и не может решить - злиться или радоваться гостям. Странный звук сделался громче. Егор не слышал его ушами, а просто чувствовал всем телом, словно когда-то перегоревший внутри усилок снова заработал и погнал в колонки новую музыку. Это был не рок. Это был джаз, неимоверный, абстрактный, многослойный. Сталкеру показалось, что его тело - натянутые струны неизвестного инструмента, и они вторят этой музыке то сольной партией контрабаса, то вывертами капризного саксофона, удивительным образом гармонично вплетаясь в неуловимую мелодию... - Назад! Назад, Егор! - Ларь почуял неладное и дернул напарника назад, когда тот вдруг вознамерился шагнуть ближе к аномалии, и потянул дальше, к осинкам, подальше от пленного смерча. - Егор! Тот словно в полусне повернул голову: - Я все понял, Ларь. Понял! Смотри. Он сунул в руки сталкера свой датчик и вдруг быстро пошел через поле, резко сворачивая то вправо, то влево. Его движения были похожи на какой-то танец, подчинены странному ритму, уловить который просто невозможно. Недолго думая, Ларь, глядя на датчик, двинулся за напарником и понял, что Егор непостижимым образом обходит опасные места, словно видит. Вдруг он остановился и рухнул на колени. Ларь подошел, сел рядом: - Егор, что происходит? - Все. Выключили музыку. - Какую музыку? - Джаз, Ларь. Афигительный Джаз. А это все, - сталкер обвел рукой окружающий унылый ландшафт, - это синкопа, понимаешь? - Нет. Но больше так не делай. Напугал. Егор стянул перчатки, вытер потные руки о штанину. Пальцы на руках дергались, словно нажимали невидимые клавиши. - Все, Ларь. Однозначно привал. - Прямо здесь? - Прямо здесь.