— Сударь, объяснитесь, сударь, прошу вас. Немедленно верните вексель, если он действительно у вас!
Я сказал, чтоб он оставил меня в покое.
— Если вы себе позволяете так шутить, я завтра же вышвырну вас отсюда! Но если вексель и вправду у вас, обо всем немедленно узнает полиция!
— Не посмеете, — ответил я, стоя у двери и на всякий случай сжимая в руке стул.
— То есть как это не посмею? Что вы хотите сказать?
— А то, что я прекрасно знаю, кому и где я должен отдать вексель.
Он помолчал, видимо, что-то соображая.
— Выскажитесь яснее.
— Завтра поговорим. А сейчас не мешайте мне спать.
— Прошу вас, давайте все выясним. Это очень важно, — проскулил из-за двери хозяин. — Можно ведь и договориться, сударь. Вексель этот не мой, а одного из гостей. Вчера вечером он его тут выронил.
Будь что будет, но я решил не отвечать.
— Скажите только, вы правда нашли вексель? — простонал он, и по нетерпеливой нотке в его голосе я понял, что он все еще не верит, что вексель действительно у меня.
Все его попытки вырвать из меня хоть слово не привели ни к чему. Потеряв терпение, он бухнул кулаком в дверь и проревел:
— Скажите только, у вас он или нет!
— Что случилось? — послышался хриплый со сна голос хозяйки.
— Тссс! — прошипел он, но хозяйка набросилась с вопросами на служанку, и та ей все рассказала.
— О боже! — воскликнула она.
Муж крикнул ей, чтоб убиралась. Она ничего не отвечала и только плакала. Тогда он вытолкал ее из комнаты. Оба заперлись в спальне, откуда еще долго доносились всхлипывания.
Хозяин еще несколько раз пытался поговорить со мной, упрашивал, грозил самыми невероятными карами, но я упрямо молчал. В конце концов ему пришлось оставить меня в покое.
Заснул я только на рассвете и в беспокойных снах видел господина в пушистом пальто и даму с собачкой. Вместе с хозяином они тащили меня из комнаты, чтоб сдать в полицию.
Когда я проснулся, первой моей мыслью было, что нужно искать другую квартиру. Я был в таком состоянии, что желал только одного — поскорее отделаться от этих людей.
Потом я сообразил, что хозяин наверняка сегодня никуда не уйдет, а будет сидеть у моей двери и сторожить меня. Я оделся и, не умываясь, сел на кровать. Голова болела, издерганные нервы жаждали покоя, а в голове продолжали мелькать те же отчаянные мысли, с какими я уснул. Я чувствовал себя как отравленный. Даже ненавидеть хозяев не было сил.
Часов в десять он постучался. Я уже был готов к встрече и открыл дверь.
Блуждающий взгляд, крепко стиснутые зубы. Эту ночь он явно провел без сна, из-под широкого лба мрачно сверкали глаза, под ними лежали тени. Было ясно, что он принял какое-то решение.
Не поднимая на меня взгляда, хозяин уселся на единственный стул.
Молчание становилось невыносимым. Наконец он сказал:
— Бедно живете.
— ?
— И я был такой же. Из деревни. Как и вы, наверное.
Он прекрасно знал, что я из города.
— Нет, не из деревни. Но про вас я знаю. Мне вообще все известно.
Он испуганно взглянул на меня.
— Откуда?
Я объяснил. Он охнул, побледнел и остановил на мне изумленный взгляд.
— Здорово вы меня обвели. А еще дурачком прикидывались. Но все-таки… что именно вам известно?
— Ваша «игра».
Хозяин вздохнул.
— Ну и ловкач. Вот везет человеку. Хотите, будем друзьями?
Я ответил, что ничего не могу от него принять.
— Тогда давайте разделим вексель, — предложил он, прищурившись. Сунул руку в карман и, не спуская с меня глаз, отчаянным, но спокойным движением выложил на стол пачку денег в полной уверенности, что этим все можно уладить…
— Здесь пять тысяч, — сказал он, по-прежнему не сводя с меня пристального взгляда. — Было когда-нибудь у вас в руках столько денег? Вы ведь юноша бедный.
Похоже, он считал меня чем-то вроде ребенка, которого легко соблазнить любой приманкой. Вероятно, бессонная ночь, которую он провел, охая от страха и отчаяния, совсем помутила ему рассудок. Я оказался сильнее. Войди он в комнату и, пригрозив кулаком, потребуй вернуть вексель, который я на всякий случай спрятал под матрац, ему, вероятно, было бы очень легко этого добиться. Но он затеял переговоры, и я понял, что хозяин меня боится.
Его взгляд и способ, каким он хотел меня подкупить и превратить в своего соучастника, оскорбили меня.
— Здесь половина, — сказал он, внимательно наблюдая за мной. — Остальные потом.
Я отрицательно мотнул головой.
— Но чего же вы хотите? — хозяин вскочил. — Сколько? Кто еще на моем месте предложил бы вам такой мирный выход? Я ведь могу просто отобрать у вас вексель!