— Ух ты, да у меня необычные гости. Вы ведь из внешнего мира, я прав? Как же это вас ко мне занесло? — удивленно спросил старик. Выглядел он роскошно — длинная седая борода, такие же длинные волосы, но глаза живые, и любопытные. Правда, борода не радовала чистотой, да и одежду любой нищий даже в самом бедном человеческом городе предпочел бы пустить на растопку. Но и в таком жалком одеянии старик производил впечатление скорее испытывающего временные затруднения ученого, чем побирушки.
— Мы здесь случайно, господин отшельник. Мы прибыли на каторгу для расследования одного дела, но так случилось, что сразу попасть в крепость нам не удалось. Мы шли по пустыне, а потом случайно провалились в эту шахту. Дальше пришлось идти под землей, путь, которым мы попали сюда, засыпало песком. Меня зовут Сарх, я стажер столичного отдела расследований. Это мой начальник, уполномоченный Огрунхай. Ну а это — я указал на гоблина — Ханыга, он наш проводник. Не объяснишь ли ты нам, уважаемый, кто ты такой, и как случилось, что ты здесь живешь? Я слышал, что в шахты спускаются только каторжники, но на ночь они возвращаются в крепость.
Шеф аж задохнулся от такой откровенности. Он явно собирался потребовать объяснений у старика, не утруждая себя представлениями. Я специально отобрал инициативу у орка, мой шеф, конечно, привык общаться с ворами и убийцами, но мне кажется, что этого старика грозным рыком не напугаешь.
— Хм. Боюсь, господа мои, вам не слишком понравится мой ответ, но, так же, думаю, что по сравнению с тем, что здесь с недавних пор творится, мои грешки слишком мелкие, чтобы такие важные ревизоры, аж из самой столицы, обращали на них внимание. Я попал сюда очень давно, и вынужден констатировать, что вполне заслуженно. Я долгое время жил, как все мои товарищи по несчастью, каждый день выходил на работу, и каждый день возвращался в барак. Прошло много лет, прежде чем я смирился со своим положением, и понял, что никогда не выберусь из этих мест. Вынужден признать, что каторга, в моем случае — это действительно исправительное учреждение. Я раскаялся в своих грехах. Вы знаете, я когда-то был неплохим ученым. Магия тьмы, магия смерти, о, в молодости я был очень увлекающейся натурой. В моих экспериментах я заходил за границу дозволенного моралью и законами. На моих руках много крови невинно замученных разумных, но тогда, что мне тогда было до этих жалких, необразованных глупцов! Наука требует жертв! Впрочем, меня вовремя остановили, и все закончилось тем, чем оно закончилось. Теперь я почти не жалею об этом, я действительно был чудовищем, и вряд ли я смог бы с такими принципами принести много пользы для науки. Но я отвлекся. Я рассказываю для того, чтобы вы поняли — я маг, и магия осталась со мной и после того, как я попал на каторгу. Как я уже говорил, я постепенно изменился. Я стал наблюдать за этими бедолагами, моими товарищами, я стал сопереживать им. Я стал применять свою магию для того, чтобы облегчить им страдания. Магию смерти очень легко применять для лечения — жизнь и смерть связаны настолько тесно, и так легко превращаются одно в другое… Вы знаете, здесь часто требуется врачебная помощь, а гарнизонные лекари не слишком квалифицированный народ. Обо мне пошли слухи, ко мне стали обращаться, и иногда даже солдаты. Я никому не отказывал в помощи, и те, кому я помог, обычно не оставались в долгу. Никогда не требовал плату за помощь, и, стыдно признаться, люди стали думать, что я чуть ли не святой. Они всегда старались меня чем-нибудь одарить, а мне было неудобно отказываться. Да и не такой уж я святой — мне трудно отказаться от всяких приятных мелочей, особенно если мне их дарят от чистого сердца. А потом, произошел тот случай. Меня завалило в шахте, и все подумали, что я мертв. Завалило так основательно, что работу в шахте решили больше не восстанавливать, и меня даже не стали откапывать. Обычно, если случается несчастный случай, тела поднимают наверх, и там хоронят, но бывает и так, что до трупа добраться трудно. В моем случае было так же, в журнале начальника гарнизона появилась надпись о том, что заключенный за номером 6149 погиб, и обо мне забыли. Но дело в том, что я на самом деле не погиб, как видите. Мне удалось выбраться, и я решил не возвращаться. Видите ли, я подумал, что раз уж я никогда не вернусь во внешний мир, почему бы мне не устроиться с максимальным комфортом здесь? Я выкопал эту пещеру, не один, конечно, мне помогали другие заключенные. Эти славные парни и девушки не стали выдавать меня начальству. Они по-прежнему приходят ко мне за помощью, а взамен снабжают меня пищей, и другими необходимыми мне вещами. И теперь моя помощь требуется гораздо чаще. Я не знаю, по какой причине вы решили провести эту вашу инспекцию, но ее следовало бы провести давным-давно.