Все-таки, как видно, начальнику лаборатории был неприятен мой упрек в том, что и он как-то виноват в постигших Кротова неприятностях.
— Ладно. Оставим это, — сказал я. — Мне хочется посоветоваться с вами. Не кажется ли вам подозрительным совпадение: Кротова ограбили как раз в тот день, когда на заводе была получка.
— Нет, — сказал начальник лаборатории. — На заводе получка на день раньше. У нас же в лаборатории заболела раздатчица, и мы получили зарплату на день позже, чем обычно.
Он хотел еще что-то сказать, но вдруг испуганно замолчал, потому что прочел на моем лице то, что в ту же минуту подумал сам: о том, что в лаборатории выдали получку в неурочный день, и тем более о том, что Кротов задержался после работы, могли знать только сотрудники лаборатории, начальником которой он был. Вахтанг Георгиевич, так звали начальника лаборатории, как-то сразу растерялся и сник. Мысль о том, что в этом деле замешан кто-то из сотрудников, огорчила его. Думая о своем, он стал несвязно и невпопад отвечать на мои вопросы. Толку от него было уже все равно немного, и я распрощался с ним, попросив никому не говорить о нашем разговоре. Уже уходя с завода, я зашел в караульное помещение. Мне хотелось точно выяснить, когда же все-таки ушел в тот день с завода Кротов, сдавший сюда ключи от лаборатории. В специальном журнале я без труда обнаружил, что Николай Александрович действительно задержался последним в лаборатории и сдал от нее ключи в… 19 часов 35 минут.
Вот это был сюрприз! От завода до площади перед кинотеатром десять минут хода. В 23 часа произошло ограбление. По его собственным словам, Кротов в тот день, никуда не заходил. Где же, спрашивается, он был три с половиной часа? И почему он намеренно утаил это от нас? На всякий случай я проверил, не вкралась ли ошибка в запись в журнале. В конце концов он мог механически поставить другой час, не подозревая, что это когда-нибудь будет иметь значение. Но дежурившая в тот день охранница, хорошо знавшая Кротова, сказала, что он сдал ключи перед самым обходом начальника охраны, то есть в девятнадцать часов с минутами.
На следующий день утром один из сотрудников уголовного розыска привел в отдел пожилого, плечисто мужчину в очках с тесемочками, завязанными вокруг ушей.
— Познакомьтесь, товарищ капитан, — сказал сотрудник. — Дворник Сергеев Константин Петрович хочет сообщить нам чрезвычайно важную вещь.
— Меня тут все спрашивали, не видел ли я случайно, как человека на площади ограбили, — начал Сергеев медленно и солидно, очевидно считая, что только так можно говорить о важных вещах.
— Не видел я, товарищ капитан, и скажу вам со всей ответственностью, третьего дня в двадцать три часа вечера на площади, перед кино никаких ограблений не было.
— Постоите, постойте, — сказал я, пытаясь собраться с мыслями. — Как это не было? Прежде всего, где вы работаете?
— У дома номер четыре, с колоннами, как раз у входа в липовую аллею.
— А почему вы так уверены, что никого там в это время не ограбили?
— Да потому, товарищ капитан, что это как раз время моего дежурства, и я у своих ворот с десяти до двенадцати находился. А с этого места вся площадь как на ладони.
— Ну, допустим. Значит, вы утверждаете, что около одиннадцати, за минуту-две до окончания сеанса в кино, на площади никакого ограбления не происходило?
— Никакой сеанс не оканчивался в тот день в одиннадцать, — сказал Сергеев. — На последнем сеансе пустили новую двухсерийную картину, и закончилась она только в половине первого…
— Да, — задумчиво сказал Одинцов, когда я доложил ему о разговоре с дворником. — Хорош твой интеллигент. Хочет, чтобы мы ему помогли, а сам все врет. Его ограбили где-то между девятнадцатью и двадцатью двумя часами. Это ясно. Но в каком месте? И почему он дал нам ложные показания?
Казалось, проще всего было спросить об этом самого Кротова. Но не зря же и не случайно вводил он нас в заблуждение. Поэтому мы решили с разговором повременить.
К концу рабочего дня меня снова вызвал Одинцов:
— Взгляни на этот пакетик. Может быть, он заинтересует тебя?
На столе лежал небольшой, завернутый в плотную белую бумагу пакет. Огромными сантиметровыми буквами на нем был написан адрес — районный отдел милиции. С одной стороны пакет был надрезан: видно, Алексей Петрович уже до меня познакомился с его содержимым. Я взял пакет и резко встряхнул его. На стол легли паспорт Кротова, его военный билет и служебный пропуск.