Таня опять слегка смутилась. На этот раз она довольно долго обдумывала ответ.
Так уж у нас получалось, что мы всегда встречались на улице, гуляли, шли в кино, в кафе. А в тот день мамы не было дома, она уехала в командировку, и Володя впервые ночевал у меня. Но встретились мы, как всегда, в условленном месте, на улице. И Володя сказал, что ему еще надо поговорить с одним человеком, недолго, минут пять. Тот его просил о встрече еще несколько дней назад. Мы пошли пешком к автобусному парку. Нас там уже ждали эти двое, которых потом судили за кражу.
Один из них, Воронов, кажется, отозвал Володю в сторону, и они о чем-то поговорили, а со вторым, с Сидоровым, мы стояли в стороне и ничего не слышали. А потом мы с Володей пошли ко мне домой, и он остался у меня до утра.
— Почему же ни вы, ни Перов ничего не говорили об этом? Ведь это же алиби.
— Володя запретил мне это делать. Он сказал, что мне все равно не поверят, а я только опозорю себя перед матерью и всеми остальными.
— Итак, — сказал я, — после бегства Перова вы несколько раз встречались с ним.
— Да, — сказала девушка, — и навлекла на себя беду. Каким-то образом маме удалось выследить нас, и жизнь моя превратилась в ад. Мама требовала, чтобы я выкинула его из головы, чтобы не смела больше встречаться с бандитом. «Он задурил тебе голову, — повторяла мне она почти каждый день. — Мало того, он еще и убил кого-то и забрал его документы и живет теперь под чужой фамилией. Он сломает тебе жизнь». Она кричала, что мечтает только об одном, чтобы он получил пятнадцать лет и что за это время, быть может, ее беспутная дочь встретит настоящего человека и забудет негодяя, который не стоит ее мизинца.
Когда девушка уходила, я попросил ее передать матери, чтобы она пришла к нам.
От встречи с матерью Тани я не ожидал многого. Но все же мне нужно было проверить некоторые догадки, и должен заранее сказать — все мои предположения полностью подтвердились. Это была малообразованная недобрая женщина, еще сравнительно молодая, но уже не надеющаяся добиться счастья в жизни. Счастье это она представляла себе совсем не так, как большинство людей ее возраста.
— Немножко телевизора, много сна и вкусной еды и никакой работы, — нимало не стесняясь, сформулировала она свою жизненную «философию» уже на пятой минуте нашего разговора. — Я всю жизнь одна воспитывала дочку и очень устала.
Нетрудно было догадаться, что все свои надежды эта женщина связывала с выгодной женитьбой красавицы дочери. И брак Тани с ничего, с ее точки зрения, не добившимся мальчишкой ее никак не устраивал. В весьма нелестных выражениях она отозвалась о Володе Перове, а заодно и о не понимающей жизни ее сумасбродной дочери. Я предложил ей написать на бумаге, когда, где и сколько раз она встречалась с Перовым и действительно ли была в командировке в тот самый день, когда произошла кража в квартире Полякова. Мне достаточно было одного взгляда на протянутый лист бумаги, чтобы вспомнить эти теснящиеся друг к другу, загибающиеся к краю листа строчки с кляксами и многочисленными ошибками. Конечно же, это была она — автор анонимного письма, решившая любой ценой убрать Перова с дороги своей дочери.
Я не стал обсуждать с ней никаких этических и моральных проблем, не стал дискутировать по поводу ее странной жизненной позиции, а только спросил ее:
— Почему вы в своем письме назвали Перова убийцей?
— Но ведь он же жил под чужой фамилией и с чужими документами, — ответила мать Тани, совсем не смутившись оттого, что я раскрыл ее инкогнито. — А, значит, хозяин фамилии убит, поскольку никто добровольно не отдает своих документов.
Вскоре после ухода матери Тани дежурный по Управлению сообщил по телефону, что ко мне пришла посетительница. Я попросил его пропустить ее. И через две-три минуты в кабинет вошла сестра Рассказова.
— Долго жить будете, — сказал я, усаживая ее на стул. — Я сейчас думал о том, каким же все-таки образом попали к Перову документы вашего брата.
— Именно поэтому я и пришла к вам. — Улыбаясь растерянной улыбкой, закрывая и раскрывая лежащую на коленях сумочку, она сбивчиво и торопливо заговорила — Я тогда солгала вам, боялась, что за правду меня посадят. Я сказала, что не знала никакого Перова и понятия не имею, как к нему попали Сашины документы. А ведь я сама отдала их ему. Я после вашего ухода места себе не нахожу, вот уже две ночи не сплю. Себя-то я выгородила, а Володю, можно сказать, утопила. Если не я и не брат отдали ему эти документы, то как же они тогда попали к Володе? Вы ведь могли подумать, что Перов украл их или еще что-нибудь похуже. Да вы и в самом деле подумали, недаром же интересовались подробностями Сашиной смерти.