Клара закивала и бочком, бочком, даже забыв поластиться на прощание к Гоше, покинула избу.
- Влюбился, значит! Паршивка…это они умеют. Зацепиться тут хочет, - сквозь зубы процедил некромант, - придется самому нанести визит к гостье. Расставить всё, так сказать, по местам, чтоб губу не раскатывала на мой городок. Не бывать такому, чтоб некромант и ведьма ужились в одной местности, а выгнать себя я не дам. Никогда никому спуску не давал, и эта не станет исключением!
Гоша боялся пошевелиться, видя, как распалился хозяин. Давненько так не гневался. Людей да, бывало, воспитывал сурово, но вот так, чтоб полыхал изнутри какой-то потусторонний огонь – не припоминал. Потому и не стал вопросов задавать.
К вечеру, когда солнце близилось к закату, некромант почти ничего нового не узнал от Клары, забегавшей ещё не раз. Ведьма была скупа на информацию о себе, а вот драконом интересовалась нещадно. Ходила по деревне и расспрашивала всех подряд. Пока горожане верно молчали, не выдавали свою драконессу, но кто знает, какие методы у Аксиньи есть, чтоб разговорить, если заподозрит, что её водят за нос. И дался же ей этот дракон! На месть не похоже, но слишком много рвения. Может, решила, что, победив летающее чудовище, она авторитет завоюет среди местных, те её возблагодарят и остаться упросят? И ещё было то, что заставило Авессалома напрячься: интересовалась, нет ли поблизости другой ведьмы или, может, некроманта? Почву пощупывает? Бдительность усыпляет? По идее-то она должна ощущать такие вещи, особенно касательно некромантов. Ведьмы их чуют за версту, как кошки запах мышей. И странно, что она спрашивает, а не пытается сама найти, коли способности недюжинные.
А Аксинья-то времени зря не теряла. Целый полевой лагерь раскинула на опушке леса: палатка, огромный стол прямо под открытым небом, где она что-то крошила, толкла, нарезала, какие-то травки, которые потом ссыпала в кипящий неподалеку на костре котелок. Так увлеклась работой, что гостя не заметила. Зато его издалека заметила группка местных женщин во главе с теткой Пелагее. На первый взгляд могло показаться, что они просто зрелищем любуются, но слишком уж как-то нетерпеливо топчутся да шеи вытягивают. Заметив Авессалома, бочком-бочком двинулись прогулочным шагом наутек. Поняли, сообразительные, что не с миром пришел кормилец.
Некромант поморщился, поймав аромат зелья: антипьянчужное варит! К женщинам городским, значит, в доверие втирается…
Ведьма перестала толочь в ступке. Не оборачиваясь, медленно, вытерла руки о фартук и лишь потом повернулась.
- Ну, здравствуй, Аксинья, - ледяным голосом произнес некромант.
- И тебе того же, - улыбнулась ведьма, - если пожелание здравия тут уместно.
Поняла, значит, кто перед ней.
- Неуместно твоё пребывание здесь, - обозначил разом.
- Ах, вот как…
Ведьма опустила голову, а когда подняла – в глазах полыхал огонь.
- Да, твоё уместнее. Это ведь не городок, а сплошное кладбище.
- Хорошо, что ты видишь это.
- Как не увидеть, - она усмехнулась, - я сначала подумала, что головой ударилась слишком сильно: куда ни гляну – все умершие, некоторые даже не раз. Но потом сообразила, что завелся тут…некромант!
Последнее слово она выплюнула так, будто речь шла о крысах, тараканах.
- Обосновался, - поправил Авессалом, - и теперь тут моё кладбище.
- Если бы не было здесь ни единого живого, - наклонила голову ведьма, - но это не так.
Некромант сделал шаг вперед, второй. Ведьма, к её чести, не отступила. Смелая! Зря…
- Тебе. Здесь. Не место, - тихо, но доходчиво повторил Авессалом.
Ведьма качнула головой.
- Попытаешься меня прогнать?
- Я сделаю это.
Теперь уже вперед шагнула ведьма, чем вызвала кратковременную вспышку удивления в глазах соперника.
- Я столько вытравила подобных паразитов из деревень и городов, - она также понизила голос, - что угроз не боюсь. И рассматриваю вариант задержаться здесь.
- Хочешь спасти их? – некромант изобразил, как смог, иронию.
- Могу, - кивнула Аксинья, - изничтожу тебя, как пакость, почищу всё.
- Без меня они тут же полягут, - расхохотался некромант, - наивная. На моей силе держатся. Или хочешь предложить им свою, остаться здесь до того, как заново преставятся? Ну это ненадолго, неделя – и город вымрет. Они, знаешь ли, привыкли расшвыриваться жизнями, как медяками. Ушиб руку – пошел, повесился, подняли его – синяка как не бывало. Травками лечить их станешь?