- Вот что любовь животворящая делает! – Авессалом заинтересованно разглядывал девушку, - что ж, подумала бы о Гоше своем.
- Боялась сильнее…
- Понимаю, страшная она, как ужас ночной, настоящая мачеха. Где только глаза у Степана.
- Нет, - замотала головой Клара, краснея ещё больше, - так-то она симпатичная, я ж не об этом.
- Ясно, что не об этом.
Некромант махнул рукой.
- Что будем делать?
Хозяин оглядел свою маленькую команду.
- Ты устрой, чтоб отец сегодня не захотел ночевать с Аксиньей…
- Так он как раз до завтра на ярмарку уехал, в соседний годок, за материалами своими, железяками разными да инструментом.
- Чудесно! – хлопнул в ладоши некромант, - пора нанести визит вежливости коллеги к коллеге.
Гоша приосанился.
- Пойду один, - мотнул головой Авессалом, - буду творить страшные вещи, вам лучше не видеть (Ой! – пискнула Клара)
Ослабевшая, но не потерявшая чуйку, ведьма вышла ему навстречу из шатра, когда на закате приблизился к месту её стоянки. Она была одна, видимо, поток посетителей схлынул, или всех вылечила.
В принципе, он и рассчитывал на разговор тет-а-тет, в случае, если всё-таки придется магически побороться, чтоб без лишних глаз. Некроманту не нужно было пафосное устрашение, он и так держал их всех за невидимые ниточки своей власти над их жизнями. И не даст никому лишить его этой власти!
Но вот атмофера была несколько не подходящая, это он понял уже на подходе…
Теплый летний ветерок чуть шевелил полевую траву, развевал ковыль, приносил головокружительный аромат поздних цветов. Небо полыхало всеми закатными красками, завораживая, окрашивая макушки леса на горизонте, превращая воздух в томное марево. Аксинья шагнула из шатра навстречу в ярких юбке и рубашке…тьфу, больше похоже на романтическую встречу, чем на разборки. Честно говоря, воевать не хотелось.
- Расслабился тут, потерял тонус, совсем обмяк, - недовольный собой пробормотал некромант, - соберись давай!
Было бы идеально, если бы он сейчас взмахнул рукой, и она просто исчезла, вернулась туда, откуда пришла. Ну, или отправилась в ад на вечные муки – тоже неплохо.
А ведьма шла навстречу и улыбалась! Авессалом ощутил, как поднимается темная злость в душе, сконцентрировал свою силу.
- Здравствуй, Авессалом! В гости на чай или сражаться? – шагнула с ходу в карьер.
«Узнаю, кто ей имя моё назвал – в порошок сотру! – подумал он. Как можно дать человеку в глаз, когда он тебе улыбается, желает здоровья и называет по имени.
- Здравствуй, Аксинья. Проводить тебя пришел, - тон в тон дружелюбно вымолвил некромант, однако, не пытаясь улыбнутся.
- А я вроде никуда не отправляюсь, - развела она руками, - так что поспешил, голубчик.
«Как же раздражает еж, сидящий у неё на руках! Что она его постоянно таскает, ног своих нет что ли?!» - не к месту подумал Авессалом.
И, словно в ответ на его мысли, проявляя лояльность и радушие, ведьма наклонилась и ссадила ежа в травку. Тот постоял, покачиваясь, и заковылял в сторону, пошатываясь.
Вон оно что! Зверюшка, видимо, тоже пострадала при падении.
- Аксинья! – ему стало лень продолжать разводить церемонии и плести паутину вежливости, - мне очень не по нраву, что ты тут творишь. И я намерен пресечь это. Также я знаю, что ты не в силе сейчас и противостоять мне, как положено, не можешь. А слабых я не добиваю. Так что даю ещё одну возможность убраться подобру-поздорову самостоятельно. Даже не скажу никому, что ты сбежала, в глазах горожан останешься доброй самаритянкой, которая бескорыстно и самоотверженно лечила и исцеляла.
Ведьма закусила губу. Её рыжие локоны на закате вообще горели огнем, в других обстоятельствах Авессалом охотно залюбовался бы ими. Но сейчас она враг и не стоит отвлекаться!
- И не стоит говорить, что противостоишь мне ради справедливости, по доброте душевной, для спасения тех, кого уже не спасти и, положа руку на сердце, не нуждается в этом. Я пока не понимаю твоих мотивов, что держат тебя здесь, но предупреждаю: это последний раз, когда я разговариваю вежливо. Когда вообще разговариваю с тобой. Дипломатических подходов больше не будет, война так война.