Чиркнув по привычке рукой по лицу, стремясь опустить забрало и спрятаться от этого жестокого, непонятного мира, но сообразив, что доспехи остались на привале, Ланс побрел в другую от рынка сторону, как бы стремясь отдалиться от слухов и сплетен о себе.
Подвиги надо продумывать тщательно! И теперь сделать нечто такое, от чего местные придут в восторг, в восхищение, станут не укорять, а истово благодарить. Не бросаться очертя голову спасать, прежде чем не удостоверишься, что оно реально нужно. А то до свадьбы, судя по бурным приготовлениям, всего ничего осталось, а он так и не прославил имя своей дамы.
И вновь при воспоминании о Кларе это самое сердце защемило, но не так, как у влюбленных, а тягостно. Ничего, судьба есть судьба, обмануть девушку он не вправе. А там молитва и Господь помогут выстроить отношения и новый жизненный уклад.
Так размышлял рыцарь, готовя на костре нехитрый обед. Возвращаться сейчас к Груше он не решался. Воевать с врагами грубой силой – он приучен, а вот со сплетнями и насмешками – не боец. И ведь сам виноват, хоть и не понимает, в чем, слухи пойдут не на пустом месте и не клевета, на поединок оскверняющего его честь не вызвать.
Сейчас пообедает, наберется духу и всё-таки вернется. Обещал помочь Груше по хозяйству, нельзя слово нарушить, иначе остатки чести растеряет.
Сытый и полный решимости расставить все точки над «ё», Ланс шагал в деревню. Зря он не справился с растерянностью и сразу не выпытал у Алевтины, что не так было в его поступке. Теперь вот будет сложнее, но, может, Груша объяснит. Девушка вроде как к нему очень дружелюбно настроена, может, не станет смеяться над неудавшимся подвигом. И да, теперь он надел все свои доспехи.
На пыльных улочках, где вовсю кипела жизнь, рыцарь с удивлением обнаружил, что встречные ему кивают приветственно, никто не хихикает в ладошку и не провожает насмешливыми взглядами, пальцем не указывает. Выпрямился, развернул плечи. Вероятно, он подумал о людях хуже, чем они есть, как о болтунах. И в данный момент хоть и стыдно немножко, но радостно: легче будет начать с нуля.
Да, он обещал себе терпеливо и осторожно отныне подходить к теме подвига, но рыцарский рефлекс не позволил ему стоять и смотреть, раздумывая: нужна ли его помощь или нет бабке Фросе, барахтающейся на земле в пыльном облачке. Она сучила руками и ногами, словно не на земле лежала, а в воду погрузилась, пыталась «выплыть» и самым натуральный образом задыхалась, надсадно кашляя. Ещё бы, пылью дышать!
Хоть это точно не подвиг, но чисто по-человечески… Ланс подскочил и выхватил подмышки бабку, оттащил в сторону на травку, усадил, бренча доспехами.
Она подняла взлохмаченную голову и засияла глазами:
- Рыцарь! Меня спас рыцарь…
А со всех сторон раздавался смех. Свидетели «происшествия» улыбались, хихикали и некоторые даже похлопали, услышав слова безумной Фроси. Рыцарь сначала вспыхнул, а потом, взглянув мысленно на ситуацию со стороны, рассмеялся тоже. Но это хоть не обидно: просто помог старушке. Ничего особенного ей не грозило, конечно, повалялась бы и пошла дальше своей дорогой. Так что подвигом считать такое всерьез нельзя, можно и расслабиться.
- Бабушка… - подошла Груня. Она одна не смеялась, а даже выглядела встревожено. Глянула тепло на Ланса и он мог поклясться, что это была искренняя, горячая, хоть и быстрая, благодарность.
- Внученька, меня спас твой рыцарь! – прошептала Фрося и звонко рассмеялась, как девчонка, - я чуть не утопла в ре…
Её голос утонул в новом взрыве смеха окружающих.
- Да-да, - быстро проговорила, перебивая её Груша, - давай, вставай, пойдем.
Она подняла бабушку с травы, зыркнув на других. Те мигом перестали ржать и невозмутимо пошли по своим делам.
- Я помогу, - Ланс прихватил старушку с другой стороны.
Уже дома, когда Груня усадила его за стол и налила чаю, а бабку Фросю оттерла от пыли, немногословная девушка, наконец, произнесла:
- Спасибо, Ланс!
И столько искренности было в её голосе, что тот переспросил недоуменно:
- Да я ж ничего такого важного не сделал?
Но Груня лишь качнула головой, смутилась и отвела взгляд.