— Горит! — крикнул Кузьменко.
— Драпает! — не удержался Кривонос.
Охваченный огнем танк развернулся и, пытаясь сбить пламя, рванулся на большой скорости назад. Вторая вражеская машина, дав по развалинам несколько выстрелов, тоже повернула назад. Не успели бойцы опомниться, как оба танка исчезли за домами.
— Не так страшен черт, как его малюют, — пошутил кто-то из курсантов.
— Вот именно, — подтвердил сержант...
Вражеские пулеметы ударили из-за Темернички. Но со стороны железнодорожного полотна курсанты были надежно защищены остатками стены.
Федор подозвал связного:
— Расскажите, товарищ Иванов, подробней, что вы узнали в штабе.
— Есть рассказать! Лейтенант наш все обрисовал до точности.
Федор внимательно выслушал связного. В том, что тот говорил, было мало утешительного. Враг беспрерывно атакует позиции курсантов и ополченцев у хлебозавода. По Братскому переулку на Тургеневскую улицу наступает батальон эсэсовцев. Курсанты несут потери. Много раненых. Возникает угроза окружения. Штаб отряда приказывает взводу Кривоноса держаться до последней возможности...
— Немцы! — послышался голос Кузьменко.
Федор бросился к пролому, вскинул винтовку...
На путях маячили серо-зеленые фигуры. Цепи фашистов надвигались.
Залп! Еще! И еще! Надо заставить врага залечь...
И снова отхлынули фашисты.
Когда впоследствии Федор вспоминал события второй половины этого дня, все сливалось в сплошном грохоте, в мелькании перекошенных яростью лиц, в криках и стонах.
Не было счета атакам, не было ни минуты передышки. Редели ряды бойцов, кончались патроны, но на помощь рассчитывать не приходилось.
Отдали жизнь многие. Погиб и Кузьменко. Осколок мины сразил наповал этого веселого, жизнелюбивого человека.
К четырем часам под бешеным натиском врага взвод отступил к мельзаводу. Целый час, уже в густых сумерках, держались здесь курсанты. Волна за волной накатывались фашисты, но каждый раз их встречал ожесточенный огонь.
И тогда снова появились танки. На этот раз их было шесть. У курсантов уже не осталось ни одной связки гранат. Кончились и патроны.
...Когда квадратные бронированные морды танков высунулись из-за развалин, Федор дал команду отходить вверх по Братскому. Вслед курсантам хлестнули огненные струи. Взахлеб, торопливо били танковые пулеметы.
Еще минута, и курсанты свернут на Тургеневскую улицу. Но тут Федор увидел: бежавший впереди боец, словно споткнувшись о невидимую преграду, рухнул на мостовую. Ни секунды не раздумывая, бросился Кривонос к раненому, наклонился над ним. И вдруг все померкло перед глазами. Невыносимо острая боль обрушилась на Федора, свалила его с ног. Уже теряя сознание, увидел он, как прогромыхал мимо танк, извергавший огонь и дым...
Фашисты за окном
Волна беспамятства отхлынула. Федор открыл глаза, увидел над собой низкие тяжелые своды подвала и все вспомнил. Танки, сухой треск пулеметов, провал в памяти... Когда очнулся, он пополз к воротам ближайшего дома. Каждый метр стоил неимоверных усилий. Но Федор все-таки добрался до входа в подвал и скатился по ступеням вниз. Упал на груду угля и снова потерял сознание...
В маленькое окошко сверху струился полосой неяркий свет. Значит, уже утро?
Боль сковывала все тело. Ноги словно одеревенели. Федор попробовал шевельнуться и застонал. Полнейшая беспомощность. А ведь город захвачен врагом и в любой момент могли появиться фашисты.
Что делать? Одно лишь твердо знал коммунист Кривонос: живым в руки гитлеровцев он не дастся. Пощупал кобуру. Пистолет на месте. Семь пуль фашистам, последнюю — себе.
— М-м... — Сквозь стиснутые зубы вырвался стон...
— Кто здесь? — послышался испуганный женский голос.
Федор дернулся всем телом, схватился за пистолет. На лестнице послышались неуверенные шаги.
Женщина шагнула к Федору, воскликнула:
— Господи! Да как же вы сюда попали! Ранены, небось? Ой, горе-то какое!
И столько сочувствия, столько сердечности было в этих словах, что Федор опустил пистолет.
— Если сможете, достаньте бинтов или хотя бы кусок простыни, — проговорил он.
— Сделаю! Все сделаю! А вы меня не узнаете?
— Вроде бы нет...
— Да как же! Я ведь Демина — жена вашего сослуживца...
Федор почувствовал себя спокойней. С Деминым, работником ростовской милиции, ему не раз доводилось встречаться. Присмотревшись, Федор узнал Матрену Ивановну. Да, это она. Только похудела, сильно изменилась.