Скромный и даже застенчивый в жизни, Володя проявил в этой операции настоящий артистический талант. Он превратился вдруг в веселого моряка-гуляку. К тому же моряк был интересным, даже красивым парнем, хорошо играл на пианино, недурно пел под гитару матросские песни. И нет ничего удивительного, что такой постоялец (Володя снял комнату по соседству с преступницей) быстро приглянулся Вале. Спустя полмесяца она свела его со своими «друзьями». За два вечера «веселый блондинчик» стал для них «своим человеком». Его познакомили с «фирмой» и даже дали «одно дельце». Вскоре вся преступная группа была арестована.
— Пришел, увидел, победил, — шутили над Ляндэ в милиции. Шутили и гордились таким работником. Возвращаясь с операций, он любил напевать сочиненную им же песенку: «Воздух стал в городе чище...» В своем блокноте Володя вел счет задержанным преступникам. Цифры росли почти каждую неделю. Я радовался успехам друга и поздравлял его. А он пожимал плечами и отвечал:
— Ничего хорошего в этом росте не вижу. Вот если бы цифры вдруг перестали расти, тогда на радостях мы бы запели: «Любимый город может спать спокойно...»
Работники уголовного розыска, как правило, ходили в штатском. Но Ляндэ носил флотскую форму. Она ему шла, и он, мне кажется, гордился ею, не подозревая, что однажды бушлат и мичманка сослужат ему добрую службу.
Стоял Володя как-то на улице у нашего газика, ожидая, пока шофер сменит скат.
— Здорово, полундра, — услышал вдруг Ляндэ за спиной. Вразвалочку подошли пятеро моряков с лихо сдвинутыми набекрень фуражками.
— Отвези на Берберовку, мешок денег заработаешь, — понизил голос один из них.
— Не по пути, братцы, — сказал Володя, взглядом оценивая обстановку.
Карманы топорщатся — значит, с оружием. Спешат, видно, на «дело». Почему бы не «помочь»? Но силы слишком не равны. А впрочем, как пойдет...
— Черт с вами, — решил Ляндэ, — залезай!
Моряки полезли в машину.
— На Берберовку, Леня, — сказал Володя шоферу и подмигнул.
— Горючего не хватит, — ответил тот, усаживаясь.
— Заедем заправимся.
Ляндэ сидел в углу на заднем сиденье. Закуривая, он незаметно вытащил пистолет и стал расспрашивать пассажиров: кто они да откуда, где служили. Потом начал требовать деньги за проезд. Гости отшучивались («со своих не берут»), а Ляндэ стоял на своем. И так он заговорил их, что никто не заметил, как машина на большой скорости подъехала к горотделу милиции. И лишь когда шофер круто повернул на тротуар и начал без конца сигналить, пассажиры всполошились.
— Руки за голову! — крикнул Ляндэ. — Чуть что — стреляю в упор. Вылезай!
Из двери высыпала группа милиционеров. Они быстро разоружили приехавших и заключили их под стражу.
Оказалось, что это не моряки, а переодетые грабители из Одессы. Их давно уже разыскивали. Нам сообщили из Одессы, что в этой шайке девять человек. Причем «гастролируют» они в каждом городе только одни сутки, успевая за это время совершить крупное ограбление.
Мы задержали пятерых. Где же остальные четыре? Наряд милиции выехал в Берберовку, но ничего подозрительного не обнаружил. В городе было спокойно. Молчали преступники. Только мы не находили себе места. Чувствовали, что происшествие назревает, но предотвратить его не могли.
Уже под вечер на Нижне-Гниловской была замечена одетая в морскую форму группа, направляющаяся в центр города. Участковому удалось установить дом, из которого она вышла. Мы немедленно выехали на место. Это был ветхий особнячок, в котором жила одна старушка. Сын ее был в армии. Она заявила, что утром к ней «пришел цельный отряд моряков» и снял две комнаты. «И деньги вперед дали». Куда они пошли? «Да кто же их знает, служивых. Вызвали, видать».
Военная комендатура на наш запрос ответила, что ни одного вновь прибывшего флотского ни вчера, ни сегодня не было в городе. Мы открыли чемоданы гостей. Там лежали комплекты гражданской одежды и набор инструментов грабителей. Значит, «на дело» они еще не пошли и должны вернуться. Вызывать подмогу было поздно. «Моряки» могли столкнуться с нашими людьми на улице и поднять стрельбу. Ляндэ предложил встретить гостей «мирно, по-домашнему». Переодевшись, он сядет за стол «со своей мамой» праздновать возвращение из армии.
— Я должен быть в смежной комнате, а два оперработника — в коридоре. Если квартиранты войдут в комнату одновременно, оперработники выйдут им в тыл и скомандуют: «Руки вверх!» Если же гости будут появляться по одному, пропускать беспрепятственно.