— Ларчик сейчас уехал в пункт выдачи, чтобы забрать заказанную кроватку для маленького.
Вот, даже врать не пришлось.
— А потом он будет ее собирать. Извините, он не может.
— Не говори глупостей! — строго сказал дядя Ромуальд. — Всё он может. Дел на полчаса.
— Нет, — Альма решила проявить твердость. — Он не будет. Он не умеет. Попросите кого-нибудь другого.
— Альма, дорогая... — дядя Ромуальд очень обеспокоился. — Как это — не умеет? Три дня назад умел, а сейчас разучился?
Альма глубоко задумалась. Три дня назад у Ларчика был выходной. Он ходил с детьми к озеру, поймал здоровую рыбину, принес домой, почистил, пожарил, наелся, поспал, а потом строил крепость из конструктора по просьбе Здравки. Никакого навоза, никакой капусты... даже о ласточках речи не было.
— Папа Дарины уже набросал прикормки.
— Для навоза или для капусты? — Альма запуталась в странных речах дяди Ромуальда и спросила прямо.
— Для рыбы, дорогая, — нахмурился дядя Ромуальд. — Для сазана. Нужно поймать несколько рыбин для черной ухи. Вы же придете в гости? Ларчик любит уху, я знаю. Думаю, черная ему понравится.
Никогда еще общение с дядей Ромуальдом не было таким сложным! Черная уха? Может быть, старенький шакал что-то путает?
— Мы провожаем зиму белыми свечами, встречаем весну зелеными и желтыми. Ах, какую мимозу прислал нам мастер Савватий! Красота необыкновенная! Вы обязательно должны посмотреть. И покушать уху. Правда, Здравка?
Котята сидели на полу, внимательно слушали речи дяди Ромуальда и шевелили ушами и хвостами.
— Мы ставим на столы сырные тарелки, уху, соленья и, конечно же, выпечку. К ухе подают постные расстегаи. А на десерт мы печем безе. Снеговиков и желтых цыплят. Вы любите безе, котятки?
Брайко и Здравка переглянулись, кивнули. Дяд Ромуальд воодушевился:
— Отлично! Ваш папа наловит сазанов, и это будет самый главный вклад в праздничный стол. Черную уху варят из сазана, карася или карпа. В крайнем случае — из красноперки.
Вдалеке раздался шум мотора. Приблизился — на радость Ромуальду и котятам. Ларчик вошел в дом, громко топоча, объявил:
— Привез кроватку!
— Прекрасно, дорогой! А я к тебе с просьбой, — обрадовался дядя Ромуальд.
После коротких переговоров был составлен план действий. Ларчик пообещал наловить столько сазанов, сколько попадется под лапу, и доставить в Метелицу.
— А когда приходить на праздник?
Альма напряглась — а вдруг дядя Ромуальд воспользуется случаем и заставит Ларчика носить навоз и сажать капусту? Обошлось. Приглашение на готовку было неопасным: дядя Ромуальд сказал, что приготовление черной ухи — практически обряд, и вся община будет рада, если к кухонным делам присоединятся ближайшие соседи. Да еще и котики.
В воздухе действительно пахло весной — на деревьях стремительно набухали почки, на полянках расцвели лесные фиалки, подснежники, синие пролески, желтые и фиолетовые крокусы. В четверг, когда Ларчик был на работе, с полей и огородов ощутимо потянуло навозом, а к вечеру тетя Пелагея принесла Альме завернутый в салфетку ком земли и велела положить где-нибудь в доме.
— Всех клопов изгонит, вернейшее средство! Всегда комья с первой вспашки собираем и по коттеджам раскладываем.
— У нас нет клопов, — сказала Альма, взвешивая на ладони попахивающий навозом земляной комок.
— И у нас нет, — заверила тетя Пелагея. — А если ком положить, то точно не будет.
Альма спрятала ком земли в подвал, хорошо подумала и испекла к праздничному столу две «ромашки» с рыбой и мясом, и два противня птичек, вырезанных из теста. Пока Ларчик отсыпался после дежурства, она оббежала лес, повесила на ветку дуба носовой платок с завязанными в углах мелкими монетками, а в дупло положила двух румяных «птичек» — и запас на черный день, и уважение к лесному хозяину.
В Метелицу отправились вечером — днем выспавшийся Ларчик быстро сбегал на озеро, поймал пять больших сазанов, отнес шакалам и прибежал домой, чтобы принять душ и переодеться. Поехали на машине — нести «ромашки» и пакет с птичками на лапах было неудобно.
— Пойдемте быстрее! — дядя Ромуальд приплясывал от нетерпения. — Время варить уху, грибы уже набухли. Альма, дорогая, какие прекрасные пироги! Но зачем же ты себя утруждала, тебе же нельзя напрягаться! Ларчик, милый, тетя Виктория собрала немного черемши. Ты будешь?