Он решил, что прежде всего надо ознакомиться с делами, которые находятся у следователей. Работа следователей несколько огорчила его: он столкнулся с вялостью, медлительностью, равнодушием, кустарщиной, которые были проявлены в некоторых случаях. Два дела оказались уже побывавшими в суде и были возвращены для дополнительного расследования: одно — из-за недостатка доказательств, другое — из-за пренебрежения к процессуальной форме.
И Лавров решил, что, как только акт будет подписан, он проведет со следователями специальное совещание, выслушает их, предъявит им свои обязательные требования. «Есть вещи, которые надо ломать круто. Полумерами здесь не обойтись, — думал он. — А раз так, то и тянуть незачем…»
Приостановленные уголовные дела Юрий Никифорович обнаружил в шкафу, где хранились разрешенные жалобы этого года. «Да… — подумал Юрий Никифорович, рассматривая покрытые пылью бумаги, — к этим делам, видать, давно не прикасалась человеческая рука… Но ведь приостановленные дела — это ненаказанные преступники! Принимаются ли меры к их розыску?». Одно за другим Лавров просмотрел все дела и вызвал к себе следователя Жабина — пожилого человека, страдающего одышкой.
— Вот это дело, товарищ Жабин, приостановлено еще четыре года тому назад, — сказал Юрий Никифорович, показывая на раскрытую папку с желтоватыми неопрятного вида листами. — Учетчик свинотоварной фермы колхоза обвинялся в присвоении двух поросят. Оба оценены в 490 рублей. Зачем же держать лишнее неоконченное дело? Согласитесь, что оно потеряло всякую актуальность, и если даже обвиняемый сам явится к нам, судить его будет просто нелепо: четыре года прошло с момента совершения преступления!
Жабин слушал молча, не перебивая, и лишь изредка кивал в знак согласия своей крупной лысеющей головой.
— И совсем иное — это дело, — продолжал Юрий Никифорович, откладывая в сторону первую папку и раскрывая другую. — Смотрите: в архиве оказалось дело опасного преступника. Несколько лет он уходил от ответственности, а кто знает, остановился ли он на ограблении той колхозницы или продолжает действовать? Я бы, например, не стал успокаиваться на одном лишь поручении милиции разыскать скрывшегося Николаева, но и сам бы активно занялся совместно с милицией отысканием преступника. Тем более — есть же какие-то нити, известен адрес женщины, с которой этот Николаев был связан: Хоперск… Как хотите, Дмитрий Владимирович, но это дело надо доводить до конца. Думаю, вам придется съездить в Хоперск и начать действовать, искать Николаева. Когда бы вы могли приступить к этому?
Следователь, тяжело дыша, ответил:
— Дня через три могу поехать, Юрий Никифорович… — И глухим голосом добавил: — Вообще-то вы правы, мы с Николаевым здорово просчитались. Но текущие дела, знаете, захлестывают, прямо вам скажу.
Вскоре Лавров занялся данными о преступности, работой милиции, народных судов. Факты говорили о том, что количество преступлений, совершаемых в городе за последнее время, не снизилось. В чем же дело? И почему это ни у кого не вызывает тревоги? Или, может быть, он, Лавров, еще просто плохо знает людей и ему еще рано обвинять их в равнодушии, терпимом отношении к тому, чего нельзя терпеть? В прокуратуре народ, кажется, совсем неплохой, но как-то не чувствуется инициативы, не видно увлеченности своим делом, творческого отношения к нему. Стиль что ли такой?.. И Лавров постепенно приходил к выводу, что опытный и, наверное, даже совсем неплохой прокурор Прохоров в сущности мало интересовался результатами своей работы.
— С утра до вечера ни минуты свободной, — жаловался однажды Петр Петрович, — одной только почты столько, что полдня тратишь. Целый день жалобщики, работники милиции приходят за санкциями, за консультациями. Свои следователи и помощники, осаждают, множество телефонных звонков с предприятий, учреждений. Смотришь — и день прошел…
Тогда Лавров как-то не придал особого значения этим словам, но сейчас он, кажется, начал понимать ошибку старшего товарища. Прокурор сидел в кабинете и решал текущие вопросы, а работники прокуратуры выполняли его поручения, причем были и такие, которые не чувствовали своей, личной ответственности за порученное дело, — видимо, Прохоров просто не спрашивал с них этого. «Конечно, вовсе не все здесь плохо, есть и хорошее, — размышлял Юрий Никифорович. — Но кое-что придется постепенно непременно ломать…»
И, взвесив все, что ему удалось для себя уяснить за столь короткий срок, Лавров решил в первую очередь внимательно изучить характер жалоб. Именно они помогут понять состояние законности, и, с другой стороны, — нужды, требования, запросы людей.