Глебов обратил внимание на мотивировку приказа об увольнении:
«В связи с невыходом на работу Рубик Валентину Прохоровну уволить…»
«Дата увольнения, — подумал он, — совпадает с предположительным днем смерти…»
Изъяв из личного дела автобиографию Валентины, Глебов вышел из управления трамвайного парка и направился в краевую прокуратуру. Надо было торопиться, так как с минуты на минуту могла прийти Ольга.
Он столкнулся с нею у здания прокуратуры. А уже в начале десятого они вместе подходили к небольшому кирпичному домику, расположенному в глубине зеленого двора.
Два окна, прикрытые ставнями, создавали впечатление, что обитатели домика спят.
— Вот здесь… — сказала Ольга.
Глебов постучал в дверь и, не получив ответа, заглянул в замочную скважину. Ключа в замке не было.
— Портнихи-то дома нет, — с досадой сказал он.
— Давайте подождем, — предложила девушка. — Она могла уйти на базар или в булочную.
— А вот и она! — воскликнула Ольга, указывая на идущую по улице пожилую женщину с корзинкой в руке.
Когда женщина приблизилась, Глебов обратился к ней.
— Простите, я следователь прокуратуры. Мне необходимо с вами поговорить по важному делу.
Женщина вздрогнула. Глаза ее с испугом смотрели на Олега Николаевича и с укором — на Ольгу.
— Вы не волнуйтесь! — поспешил Глебов успокоить женщину. — Наш разговор будет недолгим и абсолютно ничем вам не угрожает. Нужно только, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов.
Вслед за женщиной Олег Николаевич и Ольга вошли в дом.
— Я не знаю ни вашей фамилии, ни имени, ни отчества, — сказал Глебов.
— Рогальская Полина Степановна, — дрожащим голосом проговорила женщина.
— Так вот, Полина Степановна, мне хотелось бы убедиться в том, что вы знаете девушку, с которой я к вам зашел.
— Что-то не припоминаю, — не взглянув на Ольгу, ответила портниха. — Может, встречались где, но не помню.
— Полина Степановна, — вмешалась в разговор Ольга, — я заходила к вам с моей знакомой Валентиной. Вы шили ей платье из…
— Постойте! — перебил ее Глебов. — Полина Степановна сама все припомнит и расскажет, из какого материала она шила это платье. Итак, Полина Степановна, мы вас слушаем.
Глядя в лицо портнихи, Глебов видел на нем мучительное колебание.
— Да, вспоминаю, был такой случай, шила платье для Вали, — тихо ответила она.
— А из какого материала?
— Из зеленой шерсти.
— Расскажите, пожалуйста, подробнее, как все это произошло?
— С Валей я познакомилась случайно месяца три назад. Тогда же я узнала, что она приехала с мужем из-за границы, привезла с собой несколько шерстяных отрезов. Валя попросила меня сшить ей платье. Я взялась. Она принесла материал, два раза приходила на примерку, а один раз с этой девушкой. За работу я взяла 100 рублей, так ведь и в ателье дешевле не сошьют, сами знаете…
— Да не в этом дело, Полина Степановна, совсем не в этом, — прервал портниху Глебов. От волнения он не знал, как быстрее направить рассуждения свидетельницы в нужном ему направлении: от этого разговора зависело все, весь исход дела!.. Рука его бессознательно неоднократно прикасалась к замку лежащего на коленях портфеля, и он, решившись, достал, наконец, зеленый пояс, положил его на стол перед портнихой.
Она взяла пояс в руки и, мельком взглянув на него, сказала:
— Это я шила… Это от ее платья…
Глебов облегченно вздохнул.
— Но не ошибаетесь ли вы, Полина Степановна? — спросил Глебов. — Вы уверены, что этот пояс именно от платья Валентины?
— Да ведь моя работа! — ответила Полина Степановна. — Старая портниха свою работу всегда узнает. Да и материал такой, что не спутаешь, — привозной. А вот на подкладку не осталось шерсти, пришлось сатином подшить. У меня как раз был такой сатин…
— Простите, — перебил Полину Степановну следователь, — а не осталось ли у вас хоть кусочка той шерсти? Ну, хоть маленького обрезочка.
— Может, и есть, — ответила портниха. — Пойду, поищу…
Полина Степановна ушла в соседнюю комнату и возвратилась, держа в руках несколько небольших лоскутков материи.
— Вот, — сказала она. — А это — остатки подкладки…
И протянула Глебову кусок коричневого сатина.
Следователь достал из портфеля бланк протокола допроса…
II
…Во втором часу дня Олег Николаевич вернулся в прокуратуру. Не терпелось поделиться своими успехами с начальником следственного отдела, но трезвая мысль подсказывала другое: сначала нужно допросить дядю Василия Рубика.