И, сняв телефонную трубку, Глебов позвонил в городской финансовый отдел.
…Сидевший против следователя пожилой человек располагал к себе. Добродушное, изрезанное глубокими морщинами лицо, ясные глаза, мягкая улыбка — все внушало доверие. Как и многие старики, Иван Андреевич был словоохотлив, и Глебову оставалось лишь слушать его.
— Валентину, жену моего племянника, я видел только один раз вечером, когда она вместе с Василием заходила ко мне знакомиться. Просидели мы за чаем около часу, а потом они ушли. Это было вскоре после того, как я и Василий ходили к Варваре Ивановне договариваться насчет комнаты.
Месяца полтора назад, а может, и меньше, Василий пришел ко мне без Валентины, принес два чемодана и узел с вещами и попросил взять эти вещи на хранение. «А где же Валя? — спросил я. — С Валей у меня все кончено, — ответил Василий, — проводил ее вчера к родным. Не захотела жить с безработным. Ну, и черт с ней! — добавил Василий, — не хочет и не нужно, просить не буду, и без нее найдется. У меня в Одессе есть девушка не чета Валентине. Поеду и женюсь», — сказал Василий.
— Вот оно какое дело с Валей, — продолжал Иван Андреевич. — На следующий день перед вечером Василий снова пришел ко мне и вынул из чемодана женскую юбку, шелковый платок и еще что-то, не помню. Я спросил его: «Куда ж ты несешь вещи?» — «Продавать, — ответил, — нужно ж чем-то жить».
Так продолжалось два дня. Василий приходил ко мне, брал из чемоданов что-либо и уносил. На третий день он пришел в новом костюме и туфлях. «Купил? — спросил я». «Продал ковер и купил, — ответил Василий. — Уезжаю в Одессу». Проводил я его на вокзал, он взял билет до Одессы и уехал.
— А вещи? — спросил Глебов.
— Забрал с собой.
— Родители Василия живут в совхозе?
— Да, живут старики — отец и мать — Трофим Игнатьевич и Степанида Яковлевна. Отец работает ветеринарным фельдшером…
После разговора с Иваном Андреевичем Глебов пошел к Обухову.
— Где же вы пропадали? — спросил тот.
— Работал, — ответил Олег Николаевич, не умея скрыть улыбки.
— Ну и что же? Кажется, настроение у вас неплохое.
— Кое-что удалось, товарищ Обухов. Во всяком случае, почти установлена личность убитой женщины, то есть то, над чем мы безрезультатно бились вот уже сколько времени. И, кроме того, есть данные, позволяющие думать, что убийцей является ее муж.
Глебов подробно доложил Обухову, что ему удалось установить за прошедшие дни.
Обухов взял у следователя протоколы последних допросов, прочитал их и, возвращая, сказал:
— Да, не зря вы сюда приехали. Что думаете делать дальше?
— Надо срочно выехать в совхоз, допросить родителей Василия Рубика, может быть придется произвести у них обыск.
— На чем вы намерены ехать в совхоз? — спросил Обухов.
— На автобусе.
— Погодите: я узнаю, если наша машина здесь, садитесь и поезжайте.
Обухов позвонил. Машина оказалась на месте.
— А следственные материалы можно взять?
— Конечно. У прокурора, изучавшего их, был целый ряд предложений, но теперь они, видимо, отпадут.
— Да. Чуть было не забыл! — спохватился Глебов. — У меня к вам большая просьба. Нельзя ли позвонить прокурору Изяславля и поручить ему проверить, проживает ли там мать Валентины и приехала ли к ней дочь? Допрашивать, конечно, надо осторожно, чтобы мать не поняла, что случилось с дочерью.
— Хорошо. Сегодня же позвоню. Кто знает, а вдруг эта Валентина жива и здорова? Следственная практика знает много чудес.
Обухов подал следователю руку:
— Желаю успеха!
— До свидания, — ответил Глебов и вышел.
Машина стояла у подъезда, работники милиции ждали Глебова.
— Садитесь, — сказал он, открывая дверцу.
По пути в совхоз Глебов продолжал думать о Валентине. Слова Обухова заронили в его душу мимолетное сомнение: а вдруг Валентина действительно жива? Что тогда? Искать Василия и устанавливать, кому он продал зеленое платье жены? Нет, не может быть… Таких совпадений не бывает…
Откинувшись на спинку сидения, Глебов быстро заснул.
— Олег Николаевич! — разбудил его голос одного из спутников. — Приехали…
Машина подошла к конторе совхоза. Был восьмой час вечера. Вошли в кабинет директора, поздоровались. Глебов подсел к столу, работники милиции разместились на диване.
— Ну как? — поинтересовался директор. — Установили, кто убил?
— Кое-что установили, — ответил Глебов, — но еще мало для окончательного решения. А сейчас я просил бы вас послать за родителями Василия Рубика. Я их здесь допрошу. Только не нужно говорить им, что их приглашают на допрос к следователю: зачем стариков волновать.