Блестит, блестит!
Хватаю. Прижимаю к себе. Тащу наверх. Тяну на берег.
Переворачиваю, трясу, умоляю…
Пожалуйста!
Когда слышу хриплый, каркающий кашель, наконец валюсь на камни.
Бля-я-ядь, как же холодно…
***
Покрасневшие пальцы вокруг одноразового стаканчика. Пар поднимается, как туман над прудом. В машине тепло, горячий воздух из печки сушит губы. Пахнет кофе.
Лев делает глоток.
– Не такой уж дерьмовый…
Он еще шутит?!
– Ты телефон его знаешь? В полицию…
– Не надо.
– А? Что значит не надо?
– Это издержки профессии, Сань. Сам дурак, нельзя с новым клиентом не на своей территории. На деньги польстился. Бывает.
– Бывает?!
– В первый год избил клиент, я месяц в больнице провалялся. А этот… вряд ли хотел убить – потопил бы немного, кончил и отпустил. У некоторых тараканы – говно, но это исключение из правил. Говорю же, бывает, просто нельзя терять голову.
Вот ты бы ее потерял, если б не я. Внутри все клокочет.
Лев отпивает, морщится от горячего.
– Черт, желудок сейчас себя переварит. У тебя есть что-нибудь? – открывает бардачок и смеется над шоколадным квадратом в красной обертке: – Так и знал. Ты, Сань, сам «Риттер Спорт»: квадратиш, практиш, гуд. И даже марципан внутри…
– Чего?
Он как-то странно вдыхает.
– Нет, правда. Блин… я в обычной жизни плохо всякую такую фигню говорю, но пока меня тут от адреналина развезло, слушай. Мне повезло с тобой, ясно? В нашей тусовке редко встретишь человека, которому можно так довериться. В смысле, доверие между домом и сабом – это другое, это ответственность, а с тобой… То есть я понимаю, ты… ты друг, ты не предашь. И не потому что зависишь от меня, а просто потому что ты… хороший. Короче… спасибо тебе, Сань. Слышишь? Чего молчишь? Кивни хоть, а?
Я киваю. А у самого внутри все леденеет. И не от воды. А от того, что прямо под шоколадом – незамеченное Львом – лежит журналистское удостоверение.
Друг, значит? Хороший?
«Скажи ему, – бухает в голове. – Нельзя его больше обманывать, что ж ты за сволочь…»
Открываю рот, но слова стрянут в горле: он вдруг накрывает мою ладонь на руле своей. Эффект сильнее, чем от его приказного тона, ледяного взгляда и удара стека вместе взятых. Кожа горит.
– Я тут подумал, – начинает он. – Чего ты хочешь? Ты про все на свете болтаешь, а про это молчишь, как партизан. Хочешь – я тебе саба найду, есть мальчик на примете, очень терпеливый, с ним хорошо попробовать. А хочешь – с домом договорюсь? Знаю парочку, которым тебя бы доверил. Просто… ты же тогда на собеседовании сказал, что у тебя к теме личный интерес. А я все присматриваюсь и никак не могу понять – на что у тебя встает?
Усталый, но цепкий взгляд бьет куда-то в солнечное сплетение.
На тебя, на тебя у меня встает.
– Да забей, Лёв…
– Нет уж, – садится прямее, ищет. – Чего ты? Сам сказал про первое правило, я судить не буду. Просто скажи себе: я нормальный. Я знаю, поначалу это страшно признать в себе, но тут как с бассейном: можно всю жизнь твердо стоять у низкого бортика, но есть ведь и глубокая сторона. Ты уже сделал шаг туда, пришел ко мне, теперь доверяй себе и иди. С тем, кому веришь. Сань, ну хочешь… – поджимает губы, будто собирается сказать что-то неприятное, но все же говорит: – Хочешь, я сам тебе проведу сессию?
В желудке переворачивается что-то холодное и липкое.
Представляю, как он меня из жалости дерет черным членом, а я от тоски делаю вид, что мне нравится.
Хочется ржать – или разбить что-то.
– Говорю же, не надо, Лёв.
– Да почему?
Да потому что правило номер три!
Я допиваю остывший кофе. Разламываю шоколад. Киваю на лобовое окно.
– Все-таки красивый закат…
Лев еще некоторое время смотрит на меня, а потом откидывается на сиденье. Отправляет в рот марципановый кусочек.
– Очень.
Глава 2. Какого шибари?!
– Вы, Александр, почему хотите работать в БДСМ сфере?
– Ну… скажем так, у меня к теме личный интерес.
– Ясно… А о моей вакансии как узнали?
– Да кто ж о вас не знает, Лев Альбертович. Я когда заинтересовался, прошерстил сайты, посидел в тематических чатах, там ваше имя часто мелькало. Потом услышал, что ищете ассистента, ну и решил попробовать.
– Хорошо… Я так понимаю, у вас машина?