– Плуг.
– Плуг, – повторил он. – Я могу его одолжить?
– У него спрашивай! – я указал на Дюльку.
– Нам еще хлеб сажать, – сказал подросток.
– Поможем! – заверил Кинрек. – А потом – нам.
– Но следует что-нибудь дать, – не утерпел я. – Ну, там яиц, курочку. Тут дети.
– Будет! – заверил Кинрек.
Остальные мужики закивали. Вот и ладненько. Пусть мой плуг зарабатывает. Ничего ему не сделается – он железный.
На этом разговор кончился – прибыла принцесса. Рыжая, с серебряными клыками.
Мюи спрыгнула на землю, привязала повод к забору и вошла во двор. Выглядела она злой. Народ за забором рассосался.
– Ты почему здесь, а не замке? – Мюи ткнула в меня пальчиком.
– Я там, где хочу.
Очи ее сверкнули. Ой, боюсь! Ты не мой батяня-комбат, девочка! Вот тот смотрел, так смотрел. А еще говорил. И какие слова! Цензурные только предлоги. И ничего, все выжили. Мы поупирались взглядами, и Мюи сникла.
– Я жду вестей от отца, а он у хрымов! Землю пашет, – буркнула она тише.
– Так нет вестей. Брент в городе, ищет наемников, закупает провиант. Денег я ему дал.
– А говоришь: нет вестей, – укорила она. – Сам же принес добрую. Есть серебро, будут и воины.
Я кивнул. Мюи обвела взглядом двор. Нира с дочками ушли в дом, Дюлька возился в хлеву.
– Зачем ты пашешь?
– Мне нравится.
Я не врал. Миллионы людей в России едут на дачи. Пашут землю, садят картошку, лук, помидоры. Тратят деньги, которых хватит на вагон овощей. Но им в кайф. Так и мне. Люблю вспахать землю, сунуть в нее семена и смотреть, как растет. Затем собрать урожай, отнести его в погреб. Зимой отварить картошки и есть, зная, что это своя. Сам растил…
Мюи застыла, не зная, что сказать.
– Хочешь конфету?
– ???
– Пошли!
Я отвел ее к палатке, достал пакет и сунул ей в руки.
– Разворачивай и ешь!
Пока Мюи занималась, я сходил к колодцу, помыл ноги, умылся сам, обулся и оделся. Приведя себя в подобающий вид, вернулся к палатке. Мюи сидела внутри и перебирала обертки. Рот испачкан шоколадом, пакет опустел наполовину. Сладкоежка…
– Вкусно! – сказала, увидев меня – У нас нет такого лакомства. И обертки красивые.
Она сложила их и спрятала в кошелек. Девочка…
– Постреляем из арбалета? – предложил я.
– Я не взяла.
– У меня есть. Куда едем?
– За деревней луг, там занимаются воины. Стоят чучела.
– Едем!
Я взял чехол с арбалетом, оседлал Буренку, и мы двинулись. Чучела на луге сделали из соломы и привязали к воткнутым в землю жердям. До ближнего шагов пятьдесят. Я достал арбалет, взвел, положил болт в канавку. Мюи внимательно наблюдала. Затем взяла в руки другой болт.
– Легкий какой!
– Алюминиевый. Это такой металл.
– И оперение красное.
– Чтоб легче искать.
Я приложил арбалет к плечу и нажал на спуск. Болт мелькнул рядом с чучелом и исчез в траве.
– Дай! – Мюи протянула руку.
Я отдал арбалет.
– Странный какой-то, – сказала она, разглядывая. – Зачем эти кружки? – она ткнула пальцем в блок.
– Они придают болту силу. И взводить легче.
Мюи воспользовалась натяжителем – надо же, подсмотрела! Хотя взвести можно и без него. Плечи у арбалета с усилием 68 килограммов. В России разрешено 43, но более мощные продаются. Пока плечи по отдельности, закон не нарушен. Установил – все. Но здесь за этим следить некому.
Мюи вложила болт в лоно, приложила к плечу.
– Что это за круги?
– Диоптрический прицел. Нужно совместить кружки и навести центр на цель.
Она хмыкнула и нажала на спуск. Щелкнула тетива. Мелькнула красное оперение, и болт вонзился в грудь чучела.
– Молодец! – не сдержался я.
– Болт легкий, его сносит ветром, – улыбнулась Мюи. – Ты этого не учел.
И пошло… Мюи стреляла на 50, 70, 100 метров. Попадала всегда. Я же… Нет, с тридцати метров получалось и даже с пятидесяти. Пару раз. Хорошо, что оперение у болтов красное, а весенняя трава невысокая. Искать легко.
– Хороший арбалет, – оценила Мюи. – Взводить быстро, бьет точно и сильней, чем мой лук. А вот болты слишком легкие. Нужны деревянные, с тяжелыми наконечниками. Тогда и доспех пробьют.
– Займись! – предложил я.
– Ты дашь арбалет мне? – обрадовалась она.
– В пользование. Уезжая, заберу. В дороге нужно оружие.
– У тебя есть это, – она указала на кобуру с пистолетом. – А я заплачу.
Вот ведь девка! Ей бы конфеты есть, а она об оружии.
– Мы это обсудим, – сказал я. – Потом. Возвращаемся! Угощу тебя печеной картошкой.
Она вздохнула и отдала арбалет. Мы взобрались на кхаров и вернулись в деревню. Я разжег очаг, набросав в него веток. Прогорят быстро. Мне нужен пепел, а не угли. Подтащил к очагу два чурбака, мы с Мюи сели. Дюлька, Нира и девочки ушли в дом. Спать здесь ложатся рано. Я достал из кармана фляжку. Подарок отца. Нержавеющая сталь, большой двуглавый орел, выбитый на выпуклой стороне. Емкость – 200 миллилитров. Внутри виски – мой, конечно. Брага из ячменного солода, тройной перегон, настоян на дубовой щепе. Это не пойло из магазина. Я отвернул пробку и сделал глоток. Хорошо! После тяжкого трудового дня – самое то. Но глоток, не более.