Я побросал мешочки в рюкзак, забросил его на плечи. Ощутил приятную тяжесть. Пора. Снаружи я осмотрелся и пошел прочь. Хотя лагерь пуст, осторожность не помешает. Обогнув луг по краю, вышел к валу. Где моя веревка? Нету. Странно. Я свистнул.
– Это ты, Гош? – раздалось сверху.
– Я, Нираг!
– Держи!
Сверху упала веревка. Я перепрыгнул ров, поскользнулся, едва не свалившись вниз. В последний миг уцепился за веревку. Та натянулась, и меня потащили вверх. Какой сервис! Я собирался лезть сам.
За частоколом ждала целая делегация. Клай, Нираг, их воины и даже Мюи. Я стащил с головы ПНВ.
– Это ты устроил пожар? – спросил брент.
– Я.
– А стрелки?
– Они живы. Но им нечем стрелять – сжег болты.
– Это хорошо, – сказал Клай, – но их могут подвезти.
Вам не угодить!
– Столько трудно найти, – поспешил Нираг. – Нужно несколько дней. У нас есть передышка. А там придумаем что-нибудь.
– Ладно! – буркнул Клай и пошел вниз. Его воины и Мюи устремились следом. Перед этим она наградила меня странным взглядом. Повинуясь знаку Нирага, ушли наемники. Мы остались одни. Нираг смотрел вопросительно. Умен…
– Глей мертв. Серебро его я забрал. Кароссцам нечем платить.
– Гош!.. – он шагнул и обнял меня. Здоровый, черт! – Я твой должник.
– Сочтемся, – сказал я.
Сдался мне его долг…
Глава 7
Спал я крепко. Глей во сне не приходил. Не вставал рядом и не канючил жалобно: «Зачем ты меня убил? Я так хотел жить…» Ага! Гнида…
Встал я поздно, посетил туалет, умылся. Бриться не стал. Здесь носят бороды, пусть и у меня растет. Не то выделяюсь…
Тазик с водой мне принесла служанка. Я спросил:
– Где все?
– На валу, господин!
Я вышел во двор. На валу – стороне, обращенной к лугу, толпился народ. Все смотрели за частокол. Что там?
По лестнице со ступеньками из деревянных плах я поднялся наверх. Вчера здесь бегал. Перил на лестнице нет, навернуться запросто. Средневековье…
Моего появления не заметили. Я встал позади и глянул поверх голов – рост позволял. Ага! На лугу клубилась толпа. Наемники слушали какого-то перца в кольчуге. Ее блеск бросался в глаза. Тип стоял на повозке и махал руками. Митингуем, значит? А где транспаранты с лозунгами? «Требуем выплаты зарплаты!» «Голодный наемник – позор для страны!» «Командира – на мыло!» А он им: «Бюджет пуст. Во всем виновато НАТО, пардон, Гоша. Сами лохи! Надо было смотреть…»
Я поискал глазами, Нираг обнаружился в стороне. Стоял, наблюдая сцену в бинокль. Я подошел ближе.
– Дай!
Он протянул бинокль. Я поднес его к глазам. Так. Тип, кажется, убедил толпу. Та расступилась, открывая проход. Перец спрыгнул с повозки и что-то сказал воинам. К нему подошел наемник с флажком на копье и еще один – с дудкой.
– Что там? – спросил Нираг.
Я отдал бинокль. Он приник к окулярам.
– Будут переговоры, – хмыкнул, не отрываясь. – Эк, как ты их!
А то! Мы парни серьезные, самогон гоним. Не каждому по плечу.
Трое наемников двинулись замку. Подойдя на сотню шагов, встали. Воин поднес дудку ко рту. Та выдала хриплый рев.
– Нираг! – раздалось за спиной. Я оглянулся: Клай. – Выйдем к ним!
– А Гош? – уточнил Нираг.
– Пусть будет и Гош, – согласился брент. – Их трое и нас столько же.
Мы спустились по лестнице. Заскрипела, открываясь, створка ворот, мы вышли наружу. Трупы здесь успели убрать. Раздели и покидали в ров. Кароссцы не помешали – им было не до того. Митинговали… С тел натекла кровь. За ночь она почернела и стала вонять. Жужжали мухи… Тьфу, мерзость! Я шел, обходя пятна. Поганое дело – война.
Кароссцы двинулись нам навстречу. Мы сошлись на половине пути и встали, разглядывая противников. В центре стоял перец в блестящей кольчуге. Немолодой, но крепкий мужик. Высок, жилист, загорелое лицо с лошадиной челюстью. Глаза маленькие, но острые. Не ант. Среди кароссцев их нет, это мне Нираг рассказал.
– Я вождь Зырх, – буркнул перец. – А вы?
– Брент Клай, вождь Нираг, купец Гош, – прозвучало в ответ.
Главарь впился в меня взглядом. Его взор сулил кару. Ой, боюсь! Я широко улыбнулся: дескать, я так рад! Вождь скрипнул зубами.
– Вы сожгли наш обоз, – выплюнул Зырх. – Это можно понять. Но ваш человек убил глея и унес его серебро. Это не благородно!
Наемник учит нас благородству? Куда катится мир? Клай словно окаменел. А вот Нираг – нет. Он знал что сказать.