– Вот еще!
– Дело твое, – кивнул Фальк. – Но подумай. Доброе брентство стоит пять либ серебра. Найти можно. Где-то умер хозяин, не оставив наследника. Кто-то наделал долгов. Поклянешься, что ты сын сотника, судья даст тебе грамоту. Заплати – и владей.
– Фальк! – сказал я. – Ты поедешь на край света?
– Ну… – почесал он в затылке.
– У меня в моем краю дом. Есть родители и сестра. У меня добрые соседи. Я пришел в Мульд торговать. Получил деньги. У себя буду богат. Зачем жить здесь?
– У тебя есть невеста?
Я покрутил головой.
– А лет тебе сколько?
– Двадцать шесть.
– И никого не нашел?
– Не срослось, – буркнул я.
– Без семьи человек – пустоцвет, – сказал Фальк. – Кто встретит его дома? Кто накроет ему стол, расстелет постель? А дети? У меня трое. Как они рады мне! Обнимают, лезут на руки. Я счастлив. Мне есть, кого защищать, для кого жить. Не нашел подходящей жены у себя, поищи здесь. Наши девушки хороши. Взять Мюи…
– Давай выпьем! – предложил я.
И мы выпили. Затем грызли шашлыки и заедали их хлебом. Подошли Буренка и кхары гостей. Выпросив хлеб, остались стоять рядом. Им было интересно посмотреть. Фальк упал с чурбака. Встать он не смог. Самогон коварен. Голова ясная, а с ногами плохо. Нираг хохотал. Затем попытался встать сам и тоже упал. Я позвал Дюльку. Вдвоем мы погрузили гостей в седла. Фальк обнял шею кхара, и тот повез его в темноту. Нираг устремился следом. Он заверил меня, что все будет путем. Отвезет Фалька в замок и сдаст на руки жене. При этом Нираг качался в седле и держался за луку. Я думал их проводить, но понял, что не смогу. Опираясь на Дюльку, побрел к палатке. Он помог мне раздеться и залезть в спальник. Золотой парень! Я ему об этом сказал. Он пожелал мне доброго сна.
«А жена бы прибила!» – подумалось мне.
Это стало последней мыслью…
Глава 8
Следующий день вышел скорбным – хоронили погибших. Селян завернули в пелена и отвезли на кладбище. Воинам устроили погребальный костер – таковы местные традиции. Селян провожала вернувшаяся деревня. Плач вдов и сирот… Я роздал им содержимое кошелька глея – золотые и серебряные монеты. Мне пытались целовать руки, но я это пресек. Что значат деньги по сравнению с утратой кормильца? Отца, мужа…
Селян хоронили днем, воинов – ближе к вечеру. У огромного костра собрались брент с воинами, наемники, жители замка. Подошли селяне. Приехали гости – Мюррей и его стража.
– Кароссцы шли через город, вот судья и узнал, – просветил меня Фальк.
– Будет суд?
– Зачем? – удивился он. – Все по закону. Глей напал, мы его убили. Мюррей прибыл оказать уважение.
Оказалось, не только. Но об этом позже. После кремации была тризна. Благородным накрыли столы в доме, остальным – во дворе. Клай не скупился. На столах было мясо, хлеб, пиво. Это для селян. Благородным подали вино и мой самогон. Пили сидя. Просили предков принять души покойных, поместить их подле себя. Дабы род оставался им и на том свете.
Тризна не затянулась. Осушив кубки и набив животы, народ поднимался из-за стола. Встал и я.
– Гош! – окликнул меня Мюррей. – Задержись.
Я опустился на лавку. Шо, опять? Не так убил глея? Надо было вызвать на поединок? Или станцевать польку-бабочку?
Мюррей дождался, пока мы остались одни. Взял кувшин с самогоном, плеснул в кубки.
– За тебя, сын сотника!
И он знает… Я отхлебнул. Мюррей, осушив кубок, крякнул.
– Когда привезешь нир?
– Через месяц, – прикинул я. – Может, раньше.
– Не забыл, что я покупаю?
– Да, ваша честь.
– Говори мне «Мюррей». Здесь не суд.
– Хорошо, Мюррей.
– Говорят, ты богат?
– Слухи.
– Может, так, – согласился он. – Может, нет. Некто дал Клаю пять либ серебра. Некто взял восемь у глея. Этот некто раздает серебро хрымам. Он явно богат.
Вот ищейка! Как только узнал?
– Хрымы глея купили быков. С продавцом рассчитались серебром. Тот впал в изумление: дины у селян? Те ответили: дал Гош.
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным…
– Я нарушил закон?
– Нет, Гош. Серебро твое, и ты вправе его раздавать. Но я б на твоем месте нашел лучшее применение. Например, купил глейство.
– Где?
– Здесь. У покойного глея не осталось наследников. Сын убит, а других не было.
– Земли не отойдут в казну?
– Перед смертью глей заложил их Клецу, взяв ссуду. Пятнадцать либ серебра. Часть отдал наемникам, а куда дел остальные, бог весть… Король не станет платить. Клец хочет продать земли, но здесь нет покупателей.