– Гоша?
Я поднял глаза – Настя! В красной курточке с капюшоном, в бордовых сапожках. Синие джинсы заправлены в голенища. Сама стройная и красивая – как всегда. Удивительно, но я отметил это спокойно. Ничего не ворохнулось в душе.
– Здравствуй! – я встал.
– Рад меня видеть? – улыбнулась она.
– Так точно.
– Давно не «сапог», а слова те же, – покачала она головой. – Что делаешь?
– Тебя жду.
– Шут! – покачала она головой.
– Клиент номер двести двадцать один! – объявил информатор. – К оператору номер три.
– Извини! – сказал я и пошел к кассе. Там приложил банковскую карточку к терминалу и набрал пин. Терминал выдал чек. Оператор стала совать слитки в лоток. Я брал их и складывал в стопку. Когда счет совпал, взял слитки перед собой и понес к дивану. Там стал пихать в сумку.
– Ого! – удивилась Настя. – Зачем столько?
– Кушать. Они вкусные.
– Прекрати! – возмутилась она. – Трудно сказать?
– Это плата за землю. Там берут серебром.
– Земли много?
– Около ста квадратных километров.
Не вру. Мюррей по пути к городу кое-что рассказал. Меры в Зульде другие, но я перевел.
– Хочешь сказать, соток?
– Километров.
– И где столько продают?
– Далеко. В другом… государстве.
– Вправду, сто?
– Да, – кивнул я. – Реки, поля и леса. Буду пахать землю, растить скот.
– Сам?
– Работники есть. А я буду руководить и проверять результат.
– Типа олигарх?
– Вроде.
– Врешь ты все!
Я покрутил головой. Она глянула мне в глаза.
– Не врешь, – сказала задумчиво, – я тебя знаю. Выходит, разбогател?
Я кивнул.
– Почему не сказал?
– Для чего? Звезд у меня не прибавилось, лычек – тоже.
– Зато деньги есть. Это лучше. Будешь жить, как король. Хозяйка нужна?
– Там найду. Зачем везти дрова в лес?
– Скотина!
На нас стали оглядываться.
– Настя! – сказал я. – Там война. Я успел пострелять. Пару раз чуть не убили.
– Я не трусиха! – тряхнула она головой. – И стрелять умею. На ковре меня видел.
– Надоела спокойная жизнь?
– Вообще все.
– Что случилось?
– Замуж собралась, – вздохнула она. – Был один майор. Думала, что у нас любовь, а он повышения захотел. Получил его через отца и – фьють! Сволочь!
Кого ищем, того и обрящем…
– Возьмешь?
– Нет, – сказал я, – не рискну. Собой можно, тобой не хочу.
– Ты изменился, – сказала она. – Раньше б не отказался. У тебя кто-то есть?
– Нет.
– Врешь! – сказала она. – Я же вижу. Кто она?
– Дочь барона.
А что? Брент – это барон.
– Баронесса?
– Типа того.
– Удивительно, но не врешь, – заключила она. – Она хоть красивая?
– Симпатичная. Клычки изо рта торчат – прелесть как! Волос рыжий. Скачет верхом на быке, стреляет из лука.
– Тьфу на тебя! – возмутилась она. – Фэнтези начитался. Чуть было не поверила. Бывай, Гоша! Ешь свое серебро!
Каблучки зацокали прочь. И чем, спрашивается, не угодил? Всю правду сказал. Улыбнувшись, я взял сумку и пошел к выходу. У меня дел – море…
Пять дней я мотался по области. Покупал, вез домой, забивал запасами мастерскую. К железной двери сарайчика остался только проход. Забежал к тете Маше, выдал легенду о Северах.
– Жаль! – вздохнула она. – Но понимаю. Молодым скучно в деревне. Хочется мир посмотреть, рублей заработать. Береги себя, Гоша! Надоест – приезжай. За домом я присмотрю.
– Это вам! – я поставил на стол банку. – Вишневка.
– Спасибо! – поблагодарила она.
На том и расстались. Отвальную справлять я не стал – не в Турцию еду. Наконец, возле дома остановилось такси. Я вышел, погрузил сумки в багажник, помахал ручкой соседям. Когда такси въехало в лес, попросил остановиться.
– Передумал ехать, – объяснил водителю. – Деньги – вот!
– Развернусь и подкину!
– Не нужно, – сказал я. – Тут рядом.
Таксист пожелал мне удачи и скрылся.
Лесом я прошел до опушки, сел на пенек. Дымки лежали передо мной. В окнах гасли огни – люди ложились спать. Им рано вставать утром. Неожиданно защемило сердце. Увижу ли их вновь? С чего я испугался цыган? Или дело не в них? В рыжей девочке, которая ездит верхом? Нравится она мне? Да. Настя тоже нравилась… А вот встретил после разлуки – и ничего. «Ветреный ты человек, Гоша! – упрекнул я себя. – Шило в заднице. К приключениям тянешься. Так и скажи!»
И скажу. Изменил меня Мульд. А вот как, не пойму. Ладно, пора…
Ночевал за проходом. В доме нельзя, в мастерской холодно. К тому же не повернуться. Натащил добра, как хомяк в нору. Я прошел в Мульд, расстелил коврик. Палатку ставить не стал – нет смысла. Залез в спальник и уснул.