Клай не рассказывал… Да кто будет хвастаться, что к его единственной дочке липнет всякая погань! Карах, издавая законы, не ввел один очень важный для средневековья – прятать девицам и дамам лицо, чтоб не подвергать себя опасности и не вводить в искушение подобных Ай-Духару. Они еще не научены сдерживать импульсы, попадающие в мозг прямо из промежности, думают членом, а не головой.
– Можешь выпить ему душу?
– Я еще не вполне отдохнул, хозяин!
Вот все приходится самому…
Когда несостоявшийся бой-френд Мюи дернулся и затих, я отогнал от него песеля и боевого быка, учуявших кровь. Разведка закончена. Можно возвращаться – со сведениями и с трофеями.
Я почесал репу. Все же есть неоконченное дело в степи. Биб, хоть и слабак рядом со взрослыми верьями, кое-что может, доказал. По-хорошему поселок монголо-татар надо навестить еще раз. Но… Я не один.
Щенок и бык смотрели на меня вопросительно. И не слишком сыто. Мне тоже хотелось есть. Но сало без хлеба и лука с одной только водой – ни разу не деликатес. Вздохнув, я отправился в деревню с байком на крупе быка и тявкающим щенком на привязи. Бурку и островерхую шапку бросил, иначе можно нарваться на стрелу. К вечеру въехал в село.
Вызвали Кодая. Тот изумленно вытаращился на щенка.
– Глей! Не уверен… но…
– Что мямлишь?
– Это щенок каросского волкодава!
Я видел тех огромных зверюг, размерами не уступавших пуме в зоопарке, только мохнатых, этот же мне чуть выше коленки…
– Смотрите, господин. Сам маленький, а лапки широкие, больше ладони взрослого мужчины. Ему от силы месяца два от роду, потому не вырос.
Тот крутанулся вокруг Кодая, обмотав ему ногу веревкой, потом игриво вцепился в штанину и потянул. Старик едва не упал.
– Фу! Отпусти деда!
Только сейчас вспомнил, что не спросил у покойника кличку собаки и кхара, сам тоже не придумал. А чтобы пес исполнил команду, надо обращаться по имени. Месяцами тренировать и дрессировать. Из меня такой себе Эдгар Запашный, с животными – не очень.
Кодай сам выпутался из веревки и из щенячьих зубов.
– Оставьте нам! Лучший защитник деревни будет.
Сговорились? То Мюи норовит заныкать арбалет или байк. Или вот этот. Попрошайки! Ну, нет. Я сам в этом мире хрупок и уязвим. Пусть меня защищает.
– Только до завтра. Потом заберу. Кодай! Нужно в замок весть передать. Степняки нападение готовят. Я в ночь опять к ним поеду.
– Помилуй, глей! Если погибнешь…
– Раньше сдохну с голода. Долго меня будешь среди улицы держать? Накорми господина и его собаку. Дай хлеба и лука кхару. Отдохну, и снова в степь. Должен же я заботиться о своих хрымах?
Кодай распорядился, отрок мигом приволок выделанную кожу, перо и чернила от местного попа, единственного грамотного в селении. Автопереводчик Веруна тут пасует. Местные книги начинаю читать, разбираю по слогам. А написать – никак. Рука застыла, не зная, что ей выводить. И Биб не помог. Богам и их сущностям письменность не нужна.
– Кодай! Я передумал. Дело слишком важное, чтобы доверить его письму. Сейчас рассажу тебе. Дуй в Кирах, найди там Нирага и Клая, передашь. Бери моего кхара.
Снова к юртам кочевников я выехал, когда начало темнеть. Фары у байка нет, ПНВ остался в замке. Пришлось посадить Биба к себе на макушку и смотреть его «глазами», чтоб не попасть колесом в яму. Жаль, даже от такого поручения он расходовал часть своих невеликих сил.
Ай-Духара нашли в степи. Он окоченел и смотрел невидящими глазами в ранние звезды.
Сына вождя переодели, смыли кровь с груди. Он так и лежал на ковре, не сомкнув глаза, в отцовском шатре.
– Где брат? – Ниб-Духар ворвался, словно самум, едва не снес полог у входа. Упал на колени у ковра и замер. Ни одной слезы не проронил, мужчине они не к лицу. Только шептал – найдем и вырежем всех! Кого – ясно. Парень поехал на кхаре в сторону Мульда, там и погиб. Искать виноватого тщетно, да и не надо. Пусть каждый ответит.
Старший Духар собрал младших племенных вождей прямо у смертного одра, невзирая на опустившуюся ночь. Большинство из них и думать не хотело о походе на Мульд, самые осторожные ждали, когда закончатся беспорядки, племена выберут наконец главу всего кочевого народа. Тогда снова пойдут торговые караваны, выплачивая дань степнякам за проезд. А кто-то сам начнет торговлю, не хуже купцов.
Но смерть Ай-Духара дала повод сторонникам войны требовать мести. Отец убитого явно склонялся на их сторону.