– Ни матушку, ни отца. Два шага всего ступил. Там тонкий провод был натянут. Только порвал его, не заметив, – взрыв.
– И помощник не заметил?
– Предупредил, но поздно. Тот мир ему плохо известен.
– Все равно. Непорядок. Хочешь – заменю его.
Такой себе гарантийный сервис…
– Спасибо, но не надо. Старается он. Скажи, Верун. Мама моя сердцем маялась. Могу тебя попросить – и ее подлечить? Если через переход в рощу приведу.
– Мало тебя приложило… Учти, там погибнешь – не спасу.
Не отказал. И то – хлеб. А домой сейчас и так не полезу. Взрыв тот наверняка как сигнализация сработал. Мол – бродит Гоша по своему сараю. А у сарая на снегу и следов нет. Мистика. А мистика всегда привлекает ненужное внимание.
Я почесал репу и внезапно переменил план.
Ведь переход-то закрыть надо! Если и ППС в сарае остался – вообще труба. Коль зайдут туда чавелы еще раз и обнаружат игрушку пропавших сородичей, тогда точно будут искать меня до скончания века. Моего.
Вздохнув, я поперся по хоженой и такой знакомой тропе.
Переход остался открыт, из него тянуло колющей стужей. Пистолет-пулемет к счастью, нашелся сразу.
Я шагнул на порог стальной двери, того самого «выставочного образца». Сразу захотелось схватить ППС и выпустить весь магазин в урода, поставившего на меня мину. Допустим, брюхо и морду мне Верун подлатал. А кто починит самогонный аппарат? Компрессор? Сварочник? Подъемник? И кучу всякого дорого мне оборудования, безжалостно посеченного осколками.
Хорошо, все спиртное вывез. Пожара не случилось, и том спасибо.
Шипели остатки аргона, вырываясь из продырявленного баллона. Через выбитое окно проник луч зимнего солнца, в нем крутились снежинки, опускающиеся на забросанный осколками и мусором пол. И тишина.
– Биб! Вылезай. Прошвырнись вокруг сарая, глянь – нет ли кого.
Выставив боевое охранение, рискнул ступить вперед. В памяти вдруг всплыл разговор с Веруном о родителях. Богу врать нельзя – он мне в мозги щупальце сунет и сам все узнает. Да совесть надо иметь, мама волнуется, пусть даже вида не покажет.
Смартфон пережил катаклизм в заднем кармане джинсов, укрытый от осколков моей ягодицей. Завелся, две «палки» уровня сигнала. Хватит.
– Сынок?! – потом деланно спокойно: – Как твои дела?
– В порядке, мам. Работаю. У вас?
– Все хорошо. Приболела только. Летом в санаторий надо. Ничего страшного. Спасибо, каждый месяц получаю деньги. Тебе самому хватает?
– Я хорошо зарабатываю. Никто обо мне не спрашивал?
– Спрашивал. Приходили двое. Сказали – ФСБ, но удостоверение не показали. А рожи у них…
– Рожи разные бывают. Что хотели?
– Узнавали как тебя найти. Ответила – не знаю. На Севере, а Север большой. То ли в Коми ты, то ли в Нарьян-Маре…
– Не там и не там. Но ответила правильно.
– Девушку нашел?
И минуты не прошло… Сейчас спросит – когда внуков ждать. Бью на упреждение.
– Свадьба не раньше, чем через год. Как-нибудь познакомлю.
– Красивая? Хозяйственная?
– Рыжая.
– Ну, хоть не парень, – грустно пошутила мама. Она явно ждала больше подробностей.
– Пока! Выйду на связь месяца через три-четыре. Папе привет.
Отбой.
Так, я все равно у себя в сарае. Зря что ли мерзну?
Присев на корточки, чтоб не быть видимым из окна, проковылял к закрытым шуфлядам верстака, чьи толстые доски должны были выдержать осколочный град. Выдержали. Так. Термометр и манометр нашлись. Спиртометр треснул. Что еще? Инструменты – все что есть. Пачки дрожжей, на холоде прекрасно сохранились. Все в тачку и за дверь. Одна тачка наполнилась… А пригнал несколько телег, чтоб поживиться барахлом из XXI века.
– Приближаются люди, хозяин!
– Молодец. Слушай, что говорят, не показывайся им на глаза.
Они вошли в калитку. По деревенскому обыкновению – не запертую. Трое. Соседка Маша, участковый. Третий – молодой и серьезный мужчина, не похожий ни на бандита, ни на ФСБшника. А, он из местной администрации.
– Ночью, кажись, бухнуло. Утром встала свиньям дать, гляжу – у Григория нашего окно в сарае выбито.
Это соседка сказала. Она, значит, вызвала. Ценю – ее как раз я и просил присмотреть за домом. Бдит.
– Посмотрим, – протянул участковый. – Гриша как на Севера съехал – не объявлялся?
– Не видела его ни разу. Говорил – года на два.
– А в сарае оставил горючие и взрывоопасные вещества, – прогундел чиновник. – Проверьте, заперт ли сарай.
Был заперт. Цыгана, или кого там они привлекли для мести мне, запор не остановил.