Дойдя до кухни, я застыла в немом недоумении, рассматривая своего домового.
-Ты что это удумал? – мой голос практически срывался на ультразвук.
Зрелище предстало мне завораживающее. Зема семенил по столешнице, которая была обсыпана мукой из перевернутой банки. Его крохотные следы оставались на белом мучном покрывале, замечательно сочетаясь с надписью, выписанной корявым подчерком мелкого вредителя.
«Дусю замуж!» - буквально читалось на импровизированном полотне.
-Что я тебе сделала, пакостник мелкий? – притопывая на месте одной ногой, поинтересовалась я.
Я, конечно, подозревала о причине такого альтруистического стремления домового, но предусмотрительно молчала. Пусть сам расскажет.
-Хватит уже, и так в девках засиделась, - замерев на мгновение, и сверля меня крохотными глазками, произнес он.
-И ты туда же?
-Может, хоть хозяин на тебя управу сыщет. Умаялся я тебя уму-разуму учить. Только и знаешь, что ворожить, да на гули летать. Девахе третий десяток пошел, а она скачет козой.
Я многозначительно хмыкнула, игнорируя замечание домового. Мало ли чего ему хочется. Я своей свободой дорожу, и никакой домовой мне не указ.
-Слушай, Зема, это которая по счету попытка? – попробовала я зайти с другой стороны. Между делом, подогрела ему молока в микроволновке и положила кусочек зефира на блюдце.
-Без пенки?- по-деловому, дошлепал вредитель до пиалы с молоком. Свою затею с мучными письменами он на время оставил. И то порадовало.
-Все как ты любишь.
-И не думай, что подкупила меня угощением. Я все помню, - шевеля не то бородой, не то усами (поди, разберись), пережевывая зефир, произнес домовой.
-Ага, - подсела я к столу. Завтрак еще никто не отменял, и я решила подкрепиться перед марафоном, что собиралась пробежать. Еще бы, ужин в семье Мышкиных – это вам не простые посиделки за чашкой чая с баранками. Что-что, а подать себя в нашей семье умеют. И надо же было мне так попасться с очередным женихом. Хоть ты опять заветное «Мышкино чудо» прихвати с собой. Ей-ей, не могу.
-Зема, а ты вчера где был? – между делом, вспомнила я. Мой вопрошающий взгляд натолкнулся на смутившийся взгляд домового.
-Кхе-кхе, - откашлялся он, и, словно не расслышав вопрос, опустил глаза вниз. Он усердно делал вид, что занят зефиром. Но его ярко-бордовая «сливка» выдавала своего хозяина.
-Что? – не оставила я попытку добиться от него признания.
-Нууу, - протянул он. – Известное дело, где. На юбилее у Капитоши.
Я удивленно округлила глаза.
-Где-где?
-В двадцать седьмой квартире, - ворчливо пояснил Зема.
-А, ну тогда это многое объясняет, - усмехнулась я. – И чем баловались?
-Сливовка у Капитоши знатная, нигде нынче такую уже не сыщешь, - воодушевился домовой. Еще бы, сливовая настойка - это его любимый напиток. И пусть многие заблуждаются на счет домовых, я то знаю, к чему они не равнодушны.
-Зема, мы же с тобой уже говорили на эту тему, - осуждающе я посмотрела на кающегося проказника. Но Зема не был бы Земой, если бы не насупился и не бросил в мою сторону злой взгляд.
-Вот только поучений мне не хватало от дитяти. Ты козявки еще из носа пальцем таскала, когда я уже службу исправно нес.
-В который раз я это слышу? Надеюсь, хотя бы в этот раз обошлось без происшествий? Знаю я тебя.
Бордовый нос Земы стал практически синюшного цвета, а смотреть на меня он и вовсе не смотрел.
-Уж и повеселиться старику не дадут.
Я начала вспоминать, кто же живет в двадцать седьмой квартире. Можно было предположить, что вечер у его хозяина выдался веселенький.
-Эээ… Двадцать седьмая – это же квартира Ольги Дмитриевны, - осенило меня. – Это что выходит, вы в ее квартире дебош устроили?
-Дебош? – возмутился Зема. – Подумаешь, пошумели чуток. Так никто же не пострадал.
Домовой засобирался к себе, стараясь как можно скорее оставить меня одну. Я посмотрела на его удаляющуюся фигурку и твердо решила, что загляну к Ольге Дмитриевне. Действие сливовки на организм Земы мне известен, и страшно было предположить, что они натворили вместе с домовым соседки.
Уже спустя двадцать минут я стояла перед металлической дверью, и тщетно пыталась достучаться до Гудовской Ольги Дмитриевны. Соседка жила одна, похоронив несколько лет назад мужа. Дети навещали ее не часто, так что ее вполне можно было назвать благодушной пенсионеркой. Она с теплом относилась к жителям подъезда и принимала активную деятельность в поддержании порядка в нашем дворе. Мне нравится эта женщина с глазами заботливой бабушки.