– Настя, – Владимир Евгеньевич остановил её, взяв обеими руками за хрупкие плечи.
– Пожалуйста… – она хотела попросить, называть её Лизой. Но поцелуй отключил её от внешнего мира на добрые затяжные мгновения. И она позабыла, что хотела сказать. Он прижал её к себе, словно укрыв от всей вселенной. Они продолжали целоваться, прямо посреди улице. Мимо них прошла группка молодёжи, даже поаплодировав в знак восхищения.
– Скажи, ты думаешь обо мне? – оторвавшись от поцелуя, спросил он, не выпуская её из объятий.
– Да, – ответила она, не покривив душой.
– Тогда позволь мне помочь тебе, – он снова её поцеловал. А потом ещё раз и ещё, словно никак не мог насладиться вкусом её губ.
– Разве мне нужна помощь? – она чувствовала себя опьянённой, но счастливой. Может он применил один из видов своего гипноза на ней? Ну и плевать, ей так хорошо. Так здорово ощущать себя в безопасности у него на груди.
Скрупулезность решений
Владимир Евгеньевич расстегнул пуговки на Лизиной рубашке. Она с интересом и с предвкушением наблюдала за его действиями. Его пальцы щекотливо касались кожи её молодого тела. Он то поглядывал на неё заигрывающим взглядом, то целовал в губы. Она же позволила себе нырнуть руками под его свитер. Его холодное тело в её воображении казалось ей горячим. Мышцы были упругими. Её ладони прошлись по густым завиткам на его груди и, скользя, задели соски. Вова погладил её по волосам, дотронулся большим пальцем до губ, а потом снова впился в них поцелуем. Рубашка оказалась на полу, как и свитер Владимира. Он увидел глубокую уродливую рану на боку Лизы, с которой снова сполз медицинский пластырь. Он нагнулся. Нахмурился, изучая с ученым хирургическим взглядом ранение, а потом заботливо поцеловал. Ему было жаль, что, когда это случилось, его не было рядом. Застёжка на бюстгальтере поначалу никак не хотела расстегиваться, но и он вскоре полетел на пол. Крепкие мужские руки легли на молодые груди, и он аккуратно сжал их. Она потянула его в постель. В его постель. В его квартире. Уже на кровати Лиза осталась без джинсов и плавок, собственно, как и Владимир Евгеньевич. Он делал всё быстро и страстно. Ей это нравилось. Когда он вошёл в неё, она издала негромкий стон и прижала его к себе ещё сильнее, обхватив его бедра своими ногами. Если бы они могли потеть, то непременно взмокли бы, с какой страстью продолжалась эта утеха. Они оба слишком долго не знали тепла, слишком долго никого не любили по-настоящему. Под его частое дыхание и всё больше ускоряющиеся толчки Лиза испытала первый оргазм и уже через несколько секунд второй. Она сказала ему, что кончит третий раз и хочет, чтобы он кончил в неё. Он согласно закивал, и его руки безропотно скользнули к её упругой попе. Он сжал ягодицы и вошёл так глубоко, что Лиза громко застонала, впившись ему в спину ногтями. Они повторили это снова.
– Расскажи мне, как ты стал вампиром? – уютно устроившись на его плече, спросила Лиза, бегая пальчиками по его растительности на груди, когда они закончили и решили просто поваляться в постели. Его дом, в частности спальня, была выдержана в старомодном стиле. Как успела отметить Лиза, он чистоплотен и любит читать книги. В гостиной у него большая библиотека.
– Это произошло во время первой мировой. Я был обычным солдатом, которому не повезло. Как умирал, не помню. Знаю, только что меня обратила одна медсестра.
– А кем ты был до того, как началась война?
– Я был артистом.
– Серьёзно? – удивлённо спросила она, приподнявшись на одном локте.
– Да, я выступал в театре.
– Как тебя звали?
Он улыбнулся.
– Если я скажу, что меня звали Бенефиций, ты мне поверишь?
Она пожала плечами.
– Меня звали Евгением.
– Владимировичем?
– Погоди. Евгением я был в прошлый раз, значит, тогда я был Владимиром, хотя до этого был Евгением, а может и… Владимиром.