– Умерла, – скорбно пояснила Грюня.
– Чем-то болела? – продолжала сердечный допрос соседка.
– Сердце, – одним словом Грюня завершила эту тему.
– Бедное дитя. Но тебе так повезло с бабушкой, – Вера Васильевна даже погладила Лизу по голове, как брошенного уличного котёнка. Лиза снова улыбнулась в ответ, чувствуя себя при этом словно поганка.
И они снова принялись обсуждать кулинарию и прочую дребедень.
Лиза хоть и пересматривала сто раз фотографии, сделанные в разное время и в разных местах, сегодня снова посмотрела их по новой вместе со всеми.
И неожиданно её внимание привлёк блеклый почти выцветший старый снимок. На нём была запечатлена бабушка Грюня в белой медицинской форме, которые носили лет сто-тому назад медсёстры. Она ставила укол какому-то мужчине, чьё лицо было невозможным разглядеть.
– Бабушка, а ты?..
Грюня и Вера Васильевна тут же посмотрели на неё.
– То есть я хотела сказать, – опомнилась Лиза, – В нашем роду были врачи?
Грюня без тени улыбки забрала снимок из рук внучки.
– Это твоя прапрабабушка. Она и в самом деле работала медсестрой. Этот снимок был сделан в 1917 году…
– Во время первой мировой?
– Твоя бабушка была великой женщиной, – вставила свои пять копеек Вера Васильевна, – Она лечила раненных.
Для Лизы детальки головоломки стали вставать на свои места. И даже больше, чем ей того хотелось. Ну, естественно. Два древних вампира. Они просто обязаны друг друга знать. Бабушка была тем, кто его обратил. И между ними была связь, а потом они почему-то расстались. И вот откуда такой негатив к его персоне. Лиза глядела то на снимок, то на бабушку и разочаровано качала головой.
– Ну и что ты хочешь знать? – спросила Грюня, проводив Веру Васильевну и вернувшись, чтобы собрать фотоальбомы, которых было, по меньшей мере, штук двадцать.
– Всё, – Лиза передала ей стопку фотоальбомов и приготовилась слушать. Но бабушка не торопилась. Лишь покончив с уборкой, она села на диван, сложив ногу на ногу и заговорила, время от времени иронично вскидывая бровь.
– Я и в самом деле знала Владимира. И да, я даровала ему бессмертие, в своё время, обратив в вампира. Он умирал у меня на руках. Я как сейчас помню эти стоны боли, мольбы о смерти. Моё чисто женское сердце сдалось, и я сделала это.
Лиза молчала, не подавая никаких эмоций. Она была зла в какой-то степени, что та никогда ей об этом ничего не рассказывала.
– Но как оказалось, я зря это сделала, – с сожалением вымолвила Грюя, с сожалением закрыв глаза. Или это просто была бесподобная актерская игра, – Ты же знаешь моё мировоззрение; все, что принадлежит человеку должно принадлежать ему, но Вову такой расклад не устроил, он же предпочёл человеческую кровь. На этом фоне у нас разыгрался конфликт. И я прогнала его из города. У нас была красивая усадьба с прислугой. И его кормушкой были рабочие. Естественно, это не могло продолжаться долго. Начали ходить слухи, что мы проводим опыты над прислугой, отчего они стали похожи на зомби. После этого я выгнала его. Хотела убить, но… не поднялась рука.
– Ты любила его? – спустя минуту спросила Лиза.
Бабушка Грюня ответила не сразу.
– Любить любила, но отношений между нами не было. Я всем говорила, что он мой сын.
– Вы совсем не похожи, – печально изрекла Лиза.
– Да, и другие так говорили, – бабушка улыбнулась, снимая маску надменности и отрешённости, – Самое главное, чтобы ты не пробовала крови человека, – она дотронулась до руки Лизы. Теперь пришла Лизина очередь изворачиваться.
– Почему ты этого так боишься? – спросила Лиза, лишь на мгновение, встретившись взглядами с бабушкой. Больше нельзя иначе она всё может понять по глазам, как в прошлый раз. Грюня вздохнула.
– Я была такой.
– Ты питалась человеческой кровью? – удивлённо переспросила Лиза.
– Да. Это было давно, но причинило мне немало горя. Я уже рассказывала, что обратила меня моя подруга. Поначалу всё шло как по маслу. Мы посещали разные светские балы, а там «еды» хоть отбавляй. Но её уличили в колдовстве, когда она применила метод гипноза. Кто-то увидел это. Был самосуд. Всё произошло буквально за считанные минуты. Я ничем не могла ей помочь. Её закидали камнями. Тело сожгли. И вот тогда, когда я осталась совсем одна, мне стало тяжко, – со вздохом вспоминала она.
– Ты говорила, что была замужем за Романом, – вспомнила Лиза.
– Да, это правда. Но не за Романом, а за Марком. Он был простой мужик, но я его любила. Мне было сложно найти пропитание. Кровь животных не подходила. Она не шла ни в какое сравнение. А потом я и вовсе решила перестать питаться кровью. Это было ошибкой. Из-за голодания… я… – Лиза заметила, как бабушкина челюсть задрожала.