- Ни пятнышка...
- Шрамы исчезли!
- Совсем не старый, считай наш ровесник, а может и моложе!
- Рада, ты волшебница.
- Мне помогли, - слабо улыбнулась девушка. - Но я устала и сейчас мечтаю лишь о добром ужине.
- Так всё готово, мойте руки и прошу к столу, - заулыбалась Морисса.
Вскоре переодетый в чистое Горынь спал на удобном диване в углу гостиной. Ширму решили не ставить. "Сюда и так никто не войдёт, - сказала Сая. - Пусть отдыхает спокойно, остальных прошу к столу, ужин давно ждёт".
Замостье засыпало. Освещённые окна домов начали гаснуть, как и фонари вдоль улиц, перестали ездить повозки и кареты, наступила тишина. Но этой ночью пригород Милены не утопал в привычной темноте, а был светел - накануне выпал снег, выбеливший окрестности, небо было высоким и безоблачным, всё в ярких звёздах, отчего казалось, день ещё продолжается и нет ему конца.
"Светло - это хорошо, не нужно пить эликсир ночного зрения, но ведь и холодно, твою мать... - грустно подумал наблюдатель службы безопасности Элиас. - Как при таком морозе дежурить до утра? И ведь никуда не денешься, работа". Он поплотнее прижался к забору, стоявшему напротив дома Тромисов и сунул руки в карманы. "Хорошо, тут тень и меня не видно, зато обзор хороший".
Ярко освещённые окна первого этажа объекта вскоре погасли, за ними - ненадолго осветился, а затем погрузился во мрак второй этаж, и Элиас выдохнул: "Всё, легли спать", но тут же вздрогнул и подобрался - у Тромисов открылась входная дверь, по ступенькам крыльца спустился Петр Колевас, родич хозяйки, и решительно затопал через двор на улицу. Рядом с ним важно вышагивал здоровенный чёрный котяра, который огромным прыжком вдруг сиганул через дорогу прямиком к забору и ткнул лапой в темноту, где прятался наблюдатель.
- Служивый, - тихо позвал подошедший Петр. - Ты мёрзнешь, понимаю, работа такая, сам не раз сидел подобным образом на границе - зима или осенние дожди, а деваться некуда - служба, нужно наблюдать и охранять рубежи Гарпаса. Но наша внучка - сильная ведьма, и беспокоится, что к утру ты совсем околеешь, говорит, сегодня самая холодная ночь этой зимы. Поэтому у меня предложение.
- Ну? - выдохнул Элиас, всё ещё не выходя из темноты забора.
- Пойдём, покажу, - Петр развернулся и потопал к дому, а его кот так внимательно всмотрелся в Элиаса, что тот без всякого сомнения вдруг вышел на свет и последовал за бывшим пограничником. "Он ведь тоже безопасник, плохого не посоветует, - с надеждой подумал наблюдатель. - А ведь я был уверен, что меня не обнаружат, но ведьма почуяла и пожалела. И как теперь докладывать начальству?"
Мужчины поднялись по ступенькам крыльца, но в дом не пошли - Петр шагнул в сторону небольшой веранды, окружавшей столовую, и показал Элиасу на кресло у стены.
- Тут можно переждать ночь. Обзор улицы отличный. Нашу входную дверь тоже видно. Здесь мороз тебе не страшен, но на всякий случай, - и мужчина вручил растерянному наблюдателю меховое одеяло, - укроешься этим. И ещё вот фляга, особая, долго держит тепло, в ней - горячий взвар. Еду не оставляю, иначе уснёшь, а у тебя служба. К приходу сменщика возвращайся на пост и о том, что был здесь не говори, мы тоже никому не скажем. Спокойного дежурства.
Оставшись один, Элиас внимательно осмотрел веранду, а затем проверил обзор из окна - Петр был прав, улица прекрасно просматривалась. Наблюдатель со вздохом облегчения завернулся в одеяло и устроился в кресле продолжать свою службу - следить и наблюдать, а Петр и Лесик, вернувшись в дом, хитро переглянулись, улыбнулись и пожелали друг другу спокойной ночи.
- Ну что там? - сонно поинтересовалась Рада, когда домовой завозился у неё в ногах. - Получилось?
- Твой родич - умница, подобрал такие правильные слова для безопасника, что мне его даже заставлять не пришлось, лишь подтолкнул к первому шагу, а дальше он сам убедился - дежурить в мороз на нашей веранде гораздо удобнее.
- Вот и хорошо, - зевнула девушка и сразу же уснула.
Утренняя служба в храме Единого на площади у Южного рынка закончилась привычной раздачей освящённых облаток. Служка выпустил на улицу поредевшую толпу прихожан и закрыл двери - минувшая ночь была особенно холодной и оставлять вход нараспашку означало надолго заморозить храм. "А людям здесь должно быть тепло и удобно", - наставлял подчинённых Главный настоятель Нутий. Он сам шмыгал носом и сипел, но стоически терпел простуду, так как верил - Единый не даст ему серьёзно заболеть.
- Может вызвать мага? - предложил Нутию его помощник.
- Ты же знаешь, я их терпеть не могу, - отмахнулся настоятель. - Они ведь поголовно неверующие, смотрят на храмовников, как на блаженных, и убеждены, что кроме магической силы на Руне ничего иного существовать не может. А как же сила веры?
- После войны в Каруне многие маги изменили свои взгляды, - возразил помощник. - Наши братья из Миаса пишут, даже архимаг Стратус прозрел и заговорил об изначальной силе, а ещё начал регулярно посещать храм.
- Маги заплатили высокую цену за свою гордыню, - фыркнул Нутий. - И я не злорадствую, мне искренне жаль всех, кто пострадал в этой войне. Но пользоваться услугами одарённых не хочу. Пока есть вера и стоит наш храм, мне хватает силы справляться со всеми невзгодами.
Настоятель и его помощник беседовали на возвышении амвона, устроившись в креслах и посматривая на последних прихожан, зажигавших свечи и молящихся у главных икон храма. Неожиданно взгляд Нутия зацепился за фигуру молодой женщины, вышедшей из бокового нефа и присевшей на лаву у стены. "Единый, это что за чудо?" - заморгал глазами настоятель. Аура прихожанки ярко переливалась чёрно-белым светом, окружая свою хозяйку надёжной полосатой защитой.
- Позови-ка эту женщину, - показал пальцем на заинтересовавшую его незнакомку Нутий. - Я хочу с ней побеседовать.
Радослава, отмолившись в боковом нефе у иконы Единого, сидела на лаве и рассматривала зал, ожидая, когда кто-то из прихожан пойдёт к выходу из храма - беспокоить служку открыть ради неё одной тяжеленую дверь она посчитала неправильным. Тут Рада увидела - к ней идёт храмовник, и поняла - будут проблемы, слишком уж откровенно таращился на неё настоятель, а затем вообще бесцеремонно ткнул пальцем в её сторону. И ведьма разозлилась.
- Слава Единому, - поздоровался храмовник.
- Во веки веков, - вежливо ответила Рада.
- Приветствую в нашем храме и прошу последовать за мной.
- Зачем?
- С вами хочет побеседовать настоятель Нутий.
- О чём?
- Он сам скажет.
На что девушка небрежно закинула ногу на ногу и поправила сбившуюся юбку, а затем поинтересовалась:
- Ваш Нутий инвалид? Ходить не может, да?
- Что? - вытаращил глаза храмовник. - Он вполне здоров.
- Так почему же сам не подошёл, раз ему интересно?
- Но он же настоятель! - с придыханием ответил служитель Единого.
- И что? Это делает его каким-то особенным? Лучше меня или любого другого человека? - ехидно спросила Рада. - Если Нутию нужно, пусть подходит и спрашивает, а мне к нему идти незачем, - и она отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
- Что? - поинтересовался настоятель, когда его помощник вернулся. - Коротко и по существу.
- Если вам надо, сами подходите и спрашивайте, - выпалил храмовник. - Вы же не инвалид? Такой же человек, как она.
- Даже так? - опешил Нутий. - Какова?
Он отослал помощника и задумался. "Нахалка. Никакого почтения. Но ведь аура... никогда такой не видел, - настоятель хмыкнул и резво заспешил к таинственной незнакомке. - Кажется, будет интересно".
"Добротная одежда, - определил сходу Нутий, рассматривая молодую красавицу. - Богатые ткани, но сшито просто, вероятно, ради удобства". Тут бровь незнакомки вздёрнулась и она кивнула Нутию, вызвав его замешательство.
- Слава Единому.