Что нас ждёт? Кровотечение? Попытаюсь предотвратить его, прокручивая варианты в голове…
Ставим катетер, даём наркоз, делаю эпидуру…
«Молодец, Олечка, идеальное попадание…»
Всё нормуль.
Доступ в брюшную… Ищу… И понимаю, что подвох был даже не в потенциальном кровотечении, а в том, что кошка очень молодая. У молодых матка тонюсенькая, как вермишелька, и закопана во внутрибрюшинном жире настолько основательно, что её не то, чтобы достать, а и нащупать бывает сложно. Делать разрез длиннее очень не хочется – может не хватить шовника, а он не дешёвый, чтобы открывать новую пачку.
– Может, это кот? – выдаёт моя помощница стандартную шутку ассистентов, когда хирург копается слишком долго.
Нервно подпрыгиваю. Вот не смешно сейчас было! Не смешно!
Такие случаи тоже были. Но это явно кошка, хотя бы потому, что она трёхцветная. На всякий случай Эмма приподнимает стерильное операционное поле, и мы смотрим под хвост: архитектурных излишеств, присущих котам, нет.
Продолжаю поиски. В итоге прибегаю к способу, который ещё никогда меня не подводил: дело в том, что, когда кошка лежит на спине, матка всегда находится прямо под мочевым пузырём – она там анатомически расположена.
Чуток отодвигаю брюшной жир в сторону диафрагмы и ориентируюсь на мочевой пузырь. Цепляю тонкие ниточки, нащупанные под ним, тихонечко подвожу к разрезу… ДА… Это она.
Эмма громко смеётся, увидев толщину матки.
Второй рог находится уже легко – по первому. Прижигаю связки, удаляю яичники. Всё чисто. Зашиваю. Надеваем попону.
Каждый раз Эмма старательно завязывает на попоне узелки – за это я её обожаю ещё больше, – мелочь, которую лучше не игнорировать: с узелками на завязках кошка не налижется ниток, и этим избежит так называемой «линейной инородки».
…Следующая кошка – с некрозом на попе – с кем-то видать подралась. Накладываю свой излюбленный шов – круговой, с фиксацией салфетки. Наши только смеются надо мной и этим методом, а сами специально прислали мне эту кошку. Забавно.
…Потом приносят пекинеса на снятие зубного камня с оставшихся зубов. Пёс агрессивно кидается, щипается беззубыми дёснами, как большая прищепка. Пока он, вереща, разевает рот, успеваю заметить, что зубные камни мегаглобальны и наплывают на дёсны, словно сталактиты. Собаку нашли три дня назад, и новая хозяйка совсем не согласна на денежные траты.
– Алгоритм такой, – оглашаю я женщине: – Сдаёте кровь, проверяете сердце, затем ставим внутривенный катетер, даём наркоз, чистим зубы и удаляем те, что просятся.
Оглашаю минимальную сумму.
Женщина округляет глаза и говорит:
– Мы подумаем, – что означает предсказуемый отказ.
А собаке хочется помочь, потому что она уже не ест.
– Он не начнёт есть, пока Вы не решите проблему с зубами.
– Нет-нет, это слишком дорого, – отнекивается женщина, озвучивая причину отказа.
– Если у него проблемы с сердцем, то он в наркозе может умереть, понимаете? Все эти обследования – не просто так!
Тем более, что речь о пекинесе, который по жизни дышит ртом, потому что нос у него короткий и с узкими ноздрями! А во рту надгортанник такой, что и ртом не всегда получается дышать полноценно! Хроническое кислородное голодание, в общем!
– У меня нет таких денег, – пожимает плечами женщина.
– Что ж, – сдаюсь я. – Под вашу ответственность можно быстренько снять зубной камень механически, дав чуть-чуть наркоза. Это будет дешевле.
Соглашается.
«Вот опять ты рискуешь! А если он сейчас крякнется?»
А что я должна сделать? Отпустить собаку в голодный обморок?
«Не бери всё на себя! Отпускай!»
Да в курсе я, в курсе. Не профессия, а какой-то вечно неоправданный риск.
На всякий случай готовлю всё для реанимации и интубации, несколько минут держу перед носом собаки трубку с кислородом. Даём наркоз. Молниеносно счищаю камни и понимаю, что два зуба слёзно умоляют вырвать их, будучи уже выдавленными из дёсен сталактитами наросших сверху камней. Тяну один, а затем второй, – оба с лёгкостью поддаются и почти сами выпадают из лунок. Дёсны даже не кровят.
Просыпается собака долго. Она хрипит, и я нервничаю. Держу кислород у самых ноздрей и почти физически ощущаю, как седею остатками покрашенных перед неудавшимся свиданием волос. Пекинесище…
«Вот тебе и риск…» – констатирует очевидное внутренний голос, тяжело вздыхая.