– Там ещё один, – констатирую вслух.
– Ещё вазелина? – радостный Гость нетерпеливо пританцовывает на месте, желая принять участие.
Он стоит на приличном расстоянии и поэтому говорит заведомо громче: голос звонкий, дикция идеальная. Жена хозяина собаки стоит ещё дальше, нетерпеливо поглядывая на часы. Одна Эмма – рядом, держит чашку с разведённым для клизмы раствором – кому-то же надо быть в эпицентре событий.
– Да, – отвечаю Гостю. – Купите ещё две бутылочки и заодно резиновую спринцовку. Большую.
Гость кидается в машину, которая затем резко разворачивается на маленьком пятачке земли и стремительно исчезает за поворотом. Возвращается он ещё быстрее, чем раньше.
– Аптекарша как-то странно на меня посмотрела, – говорит он задумчиво, вручая мне бутылочки и спринцовку на вытянутых руках.
Оставляю это без комментариев: ох, я могу её понять.
Новые и новые клизмы, новые фонтаны ароматной жидкости, – с резиновой грушей всё происходит быстрее и эффективнее. Однако, это не спасает мои ноги, обутые в сандалии: тонкая ткань сияюще-белых с утра носков не в силах защитить от бурных собачьих потуг и последующих жидких истечений. Когда новая порция говняной жижи метко попадает на мои несчастные ноги, стекая со штанин, со стороны женщины раздаётся нетерпеливое:
– Можно уже побыстрее? Я на педикюр опаздываю!
«А ничего, что у меня сегодня свидание после работы?» – мысленно парирую ей в ответ.
И зачем мы только договорились на сегодня? От меня ж теперь такой стойкий парфюм идёт, что аж глаза режет! По стойкости он наверняка не сравнится даже с изысканными знаменитыми духами, типа «Jar Parfums Bolt of Lightning»4. Всё, что мне остаётся – это забить этот самый «Bolt».
Расстроенно запиливаю собаке в зад ещё одну полную спринцовку жирной воды, и, через серию болезненных потуг, она выдаёт очередной костлявый кругляш, тоже истыканный кусками надкостницы.
Ну почему вместо запаха тёртой смородины, свежескошенной травы, цветущих георгинов и сломанных веток5 я вынуждена благоухать, простите, собачьим дерьмом?
…Когда водно-говняные процедуры закончены, процессия во главе с собакой садится в машину и уезжает, я медленно стаскиваю с рук перчатки, неведомым образом традиционно пропустившие стойкий запах, и слабым, умоляющим голосом спрашиваю Эмму:
– А тёплая водичка с мылом у нас есть?
– Не, только холодная, – отвечает мне Эмма, с усмешкой. – Но могу предложить освежитель для туалета!
– У меня свидание через полчаса! С Константином Венианимовичем. То есть Вениаминовичем. Да тьфу ты… Какой к чертям освежитель? Чтобы от меня пахло говном в альпийских лугах? Или свежим бризом очистных сооружений? А-а-а-а-а! – ору в изнеможении.
Эмма только хохочет:
– Ландышевый подойдёт?
* * *
Свидание проходит в дорогом кафе, в окна которого светит остывающее, но пока ещё по-летнему тёплое солнце, какое и бывает в конце августа. В самом же помещении так жарко, что рабочее амбре смело и настойчиво раскрывается в стойкий, безусловно узнаваемый аромат, витающий в воздухе. К нему примешивается резкий, концентрированный запах ландышей.
Константин – среднего телосложения, лысоватый, толстоватый, с короткими, словно сардельки, ухоженными пальцами, уверенный в себе мужчина, с которым мне посчастливилось познакомиться намедни. Похоже, он относится к свиданию серьёзно и ведёт себя, как на рабочем совещании, – совсем не улыбается и словно считает каждую минуту времени.
Меня не покидает чувство, что нужно было заранее распечатать и принести сюда своё резюме. В двух экземплярах. Вместе с родословной и всеми доступными анализами.
Кафешка уютная, круглый маленький столик накрыт сияющие-белой скатертью, поверх которой лежат квадратные салфетки благородного бордового цвета. В центре стола стоит хрустальный бокал с миниатюрной живой красной розочкой. Сюда Константин привёз меня на машине, похожей на бронепоезд. Какой-то дорогущий хаммер. Но это не точно.
Заказываю себе вазочку фисташкового мороженого. Константин, оправдывая статус бизнесмена, которым он является, устраивает мне форменный допрос: где работаю, кем, сколько платят, есть ли дети, где живу и каковы мои ближайшие цели?
Мои ближайшие цели – это отмыться от въевшегося в кожу запаха дерьма, закинуть в себя дешёвые пельмени и попытаться досмотреть, хотя бы с третьего раза, обучающий ветеринарный видосик. А потом долго пытаться уснуть, мучаясь бессонницей до пяти утра. И, уснув на рассвете, посмотреть очередной трэшовый кошмар про экстренного пациента из сериала «Опять ты не успеешь».