Батальон майора Исаева без спешки шагает по дороге, растревоженной танками, тягачами, тяжелыми орудиями и многими десятками тысяч солдатских ног, упрятанных в казенные сапоги или ботинки, пошитые не очень красиво, зато добротно, с расчетом не на парады, а на бесконечные марши по разбитым войной дорогам и по полному бездорожью.
Еще позавчера батальон майора Исаева был во главе атакующего клина своего полка, нацеленного в обход польского городка, упорно, с ожесточением обороняемого фашистами. Слышите, там и сейчас рокочут наши артиллерийские залпы?
И не удивляйтесь, что сзади в разгаре бой, а их полк, даже не расчехлив орудий и минометов, знай себе спокойно шагает на запад: теперь не сорок первый год, когда мы были первоклашками в школе войны, сейчас мы в этом деле уже академики! Кроме того, в последние месяцы мы во много раз больше наступаем, чем обороняемся; причем, ведя наступление, не прем упрямо в каком-то заранее по карте выбранном направлении, а сначала старательно прощупываем вражескую оборону и лишь потом, найдя слабое место, всей силищей обрушиваемся именно сюда, чтобы возможно меньшей своей кровью добиться победы; тогда, осенью 1944 года, одна из главнейших наших задач — как можно быстрее идти вперед, безбоязненно оставляя у себя в тылу фашистские части и даже соединения, если они осмеливались оказывать нам упорное сопротивление: их обязательно добьют те, кто идет во втором и третьем эшелонах наших войск. Мы спешим вперед, чтобы не позволить фашистам оторваться от нас, по-настоящему зацепиться за линию обороны, на черный день подготовленную ими заранее.
Осенью 1944 года в огромной цене были солдатские жизни, теперь они ценились уже во много раз дороже, чем самая новейшая боевая или какая иная техника. Но война безжалостна, упряма, она признает только силу. Вот и оставались вдоль победного пути наших войск солдатские могилы с железной или фанерной пятиконечной звездочкой на простенькой пирамидке. Случалось — и этого не было, случалось — лишь махонькая проплешина вскопанной земли обозначала могилу советского солдата, с боями дошагавшего до этих чужих ему мест. И одиночные, и братские могилы обозначили для потомков победный путь наших армий. Братских было больше: за победы — огромные, ставшие известными всему человечеству, и малые, так сказать местного значения, — победители всегда расплачиваются своей кровью.
В дни летнего и осеннего наступления Советской Армии майор Исаев несколько раз вспомнил железнодорожную станцию на земле Эстонии и то, о чем они с Павлом Петровичем думали тогда. О наших потерях в людях. О том, что они будут значительно внушительнее, чем в любой из минувших войн, и что мы потеряем людей больше, чем фашисты. Теперь он убедился: те мысли, к сожалению, оказались правильными. Конечно, в росте наших потерь определенную роль сыграло и то, что в начальные месяцы войны подавляющее большинство наших солдат, офицеров, даже генералов и адмиралов не умели воевать: сто учебных боев с одним настоящим в сравнение не идут.
Да что там говорить о простых воинах, если прославленные маршалы Буденный, Ворошилов и Тимошенко — военная краса и надежа всего советского народа — были вынуждены быстро отойти с переднего плана в глубокую тень. И до сих пор отсиживаются там, может быть, даже с завистью поглядывая на то, как вершат боевые дела Жуков, Рокоссовский, Конев и многие другие полководцы, ныне еще больше прославленные самой историей, чем они, ветераны гражданской войны.
В первые месяцы напасти не умели мы воевать по-настоящему, потому зачастую, как это бывало и в гражданскую, делали упор на рукопашный бой. Отсюда и многие наши атаки, захлебнувшиеся во вражеском пулеметном и автоматном огне.
Было это. И другое печальное, не украшающее наше военное искусство, тоже случалось. Но ни в том, ни в другом нет вины советских солдат!
Да и многие из младшего, среднего и старшего командного состава не повинны были в том, что наши потери оказались излишне большими. Просто судьба уж так пожелала, чтобы мы вдосталь нахлебались горечи позора из огромной чаши своего бега от Бреста до берегов Волги.
Батальон майора Исаева, в минувших боях потерявший более половины личного состава, сегодня шел замыкающим походные порядки родного полка, который лишь теснил пока отступающего, а не бегущего врага. Этим батальону послабление вроде бы было оказано.