– Вильгельм! Здравствуй, как ты там? Погулял, как я говорила? Как себя чувствуешь? Что делал вчера? Как на улице? – завалила она вопросами, а Захарри, который сидел спиной к ней у другой стены, неприлично громко засмеялся.
Вильгельм скрипнул зубами. Поэтому свой второй, карманный Связистор он после разговора с Джуди разобрал до последней запчасти от злости – слишком часто она ему звонила. Маленький Связистор, конечно, удобнее, но собирать его снова Вильгельм пока не собирался.
– Да, да, Джуди, я погулял. Я же не всегда сижу дома. Иногда я бываю на улице, – поспешил оправдаться Вильгельм, вновь чувствуя себя ребенком.
Но Джуди не унималась. Рисунки на ее скулах засияли зеленым, а взгляд сделался недоверчивым.
– И когда же ты выходил на свежий воздух?
– Недели три назад я пару дней провел в лесу, – сквозь стиснутые зубы процедил Вильгельм, стараясь выглядеть непринужденно. Не очень-то ему нравилось присутствие Захарри.
– В лесу? Один? – удивилась Джуди, и, получив нервный кивок от Вильгельма, вновь спросила: – И что ты там делал?
Вильгельм сделал вид, что закашлялся, а сам тихо выругался.
– Гулял, общался, отдыхал. Как и всегда, когда вокруг нет людей.
– С кем ты там общался?
– С лесом.
Джуди замолчала. Многозначно так замолчала, непонимающе посмотрела на Вильгельма, но он оставался спокоен. Не врал значит. Майкфостер потрясла головой, будто пытаясь отогнать странные мысли, а антеннки на ее макушке задергались следом. В конце концов, она улыбнулась и сделала вид, что не слышала последних слов.
– Хорошо, Вильгельм, зачем звонишь?
Вильгельм, взволнованный и измученный собственными мыслями, как на духу, рассказал ей все, начиная тем страшным письмом и заканчивая информацией, которую нашел в книге. Эмоции на мордашке Джуди менялись быстро, от слез отчаяния до слез счастья, которые, впрочем, так и остались в уголках ее глаз цвета темного, почти коричневого, цитрина.
– Великая Академия, Вильгельм, это ужасно… Я могу чем-то помочь?
– Ты можешь сходить в Академскую библиотеку и поискать там информацию про этот «Список идеальности»? – Вильгельм ликовал про себя. – У меня карточка есть доступа в секцию повышенной секретности, он у меня в кабинете, в первом ящике стола. Возьми, пожалуйста, и посмотри.
Джуди молчала недолго. На лице ее отчаяние сменялось озарением, а потом, перед тем, как озвучить вердикт, оно стало серьезным.
– Хорошо, Вильгельм, я схожу сегодня же и все тебе разыщу, хотя, скажу честно, я про этот список даже не слышала. Но в этой миссии по спасению Планеты я хочу, чтобы ты кое-что сделал, – высказала она, а Эльгендорф, удивившийся такой быстрой смене настроения Джуди, замялся.
– Ну, что ты хочешь?
Джуди хитро улыбнулась.
– Ты будешь работать с Ванравом.
– Ни за что! – воскликнул Вильгельм и даже покраснел.
– Никаких «ни за что», Вильгельм. Тебе нужна помощь, а Ванрав, как ты помнишь, специалист по общностям. Тем более, он единственный, кто сейчас живет близко, в твоем же городе. Годрик – слишком безалаберный, на него в критических ситуациях не стоит положиться. А Ванрав – очень даже ответственный.
– Мы об одном Ванраве говорим? Джуди, я не буду…
– А я тогда не буду искать никакой информации, Вильгельм! – отрезала Джуди, а антеннки на ее макушки покраснели от негодования. – Я лучше знаю, как решаются такие вопросы! И они решаются не в одиночку.
Эльгендорф даже задохнулся от такой наглости. Он, конечно, уважал Джуди и дорожил ей, но в такие моменты, когда она включала в себе «взрослую», очень хотел выключить Связистор или вообще разбить его об стену, чтобы больше не слышать этого важного тона.
Но, как бы ему ни хотелось сделать именно это, он понимал, что лучше уж он будет работать с Ванравом, чем потеряет Планету из-за гордыни.
– Ладно, твоя взяла. Ванрав, пусть будет он. Только найди мне информацию, пожалуйста. На вас с Захарри одна надежда, – смиренно вымолвил Вильгельм, даже чуть голову склонив, а Джуди, обрадовавшись, позвала Захарри и сообщила Почитателю, что уже бежит в библиотеку.
После этих слов экран погас.
Вильгельм просидел на полу еще несколько минут. Он чувствовал себя поверженным и жалким. И когда в комнату вошел Нуд и спросил, не принести ли грустному Вильгельму чая, Эльгендорф прикрикнул на него и приказал закрыть дверь. Карлик хлюпнул носом и сразу же выполнил приказ.
Вильгельм продолжал сидеть на полу, опустив голову. Он будто стал маленьким, как тогда, в студенческие годы, когда ему постоянно только и говорили о возрасте. И пусть сейчас он подрос, но все окружающие все еще считали его малышом. И, видимо, чего бы он ни добился в жизни, для всех он так и останется развитым не по годам карапузом.