– Неужели ты обратил внимание на округу? – Улыбнулся ехавший рядом Варнав, одетый в украшенную вышивкой рубашку и жилет. – Мы едем правильно, за каждым полем должна быть деревня! Кто-то же выгонял сюда скот, гляди, сколько навоза навалено!
– Деревня от нас прячется! – рыкнул Вильгельм и пнул свою лошадь в бок, когда та остановилась. – Твоя карта неправильная!
Варнав остановил белого жеребца, наклонился к сумке, привязанной к седлу, и достал оттуда аккуратную карту, скрученную и перевязанную лентой.
– Дать тебе карту мою или карту местных? Будем ходить, спрашивать у прохожих, где же вот такой двор, а где вот этот город, потому что у них и карт нет таких, какие у нас есть. Но раз тебе хочется… Может, через две недели доедем.
– Не пререкайся! – воскликнул Вильгельм.
– Вот смотри, Вильгельм. – Ванрав снисходительно улыбнулся. – Видишь границы? Мы уже какие сутки на территории Богемии1, до Праги осталось совсем немного. По моим расчетам, дня через три-четыре должны добраться, а пока переночуем в корчме или на гостевом дворе вот в этой деревушке. – Он ткнул мазолистым пальцем в кружочек, которыми исчертил всю карту. – В каждом приличного вида поселении есть корчма или что-то типа того. Я во многих был.
– И как? Каждая крестьянка из каждой деревни знает тебя по имени? – съязвил Вильгельм, но Ванрав, кажется, виду не подал.
– Не думаю, что они запоминают мое имя, я разными называюсь. Но с одной здешней бабенкой я бы встретился. – Загадочно улыбнулся он, лихо свесился с коня и ухватил травинку. – Да и тебе бы наладить отношение с местными. Хозяин Планеты, а о своих подчиненных знаешь не больше, чем о вкусе настойки из еловых шишек.
– Что-то я не припомню такой настойки…
– В этом и суть! – усмехнулся Варнав и потянулся. – Ты из своего городишки никуда не выезжаешь. Торчишь там за кованым забором, уже весь провонял жжеными камышами, попиваешь Академские зелья, погружаешься в забытье, а когда что-то вынуждает тебя выйти – просто телепортируешься! Что, боишься башмаки в дерьме испачкать?
– Это просто и понятно! – буркнул Вильгельм и заправил непослушные волосы за уши. – Столько проблем из-за этих землян, что Академия меня просто забросала вопросами. Я письма разгребаю чаще, чем вижу рассвет из окна!
– Будто ты на него смотришь, дорогой друг, – вздохнул Варнав, а потом ухмыльнулся и влепил пенделя кобыле Вильгельма, и она тут же пустилась вскачь, унося вперед неродимого хозяина. Эльгендорф бранил весь свет, а Варнав смеялся и ехал за ним туда, где должна быть деревушка.
Солнце разливало зарево заката по небу, а вдали показались огоньки деревушки. Вильгельм уже сопел, обняв шею четырехногой подруги, а бодрый Ванрав напевал какую-то песенку на здешнем языке и вел за поводья гнедую кобылу Эльгендорфа, которая недовольно фыркала, когда ее хозяин цеплялся за гриву.
– Просыпайся, Вильгельм, входи в образ! – присвистнул Варнав и ткнул Почитателя в бок веточкой. Эльгендорф сначала опешил и чуть не свалился с лошади, а потом, пару раз ругнувшись, поправил одежду, волосы и нацепил на физиономию выражение, которое с натяжкой можно было назвать дружелюбным.
– И это называется деревней? Превеликая Академия, я бы это с хлевом для свиней мог перепутать, – проворчал Вильгельм, когда друзья въехали в поселение. Оно было небольшим: с десяток бедных и облезших домиков тут и там, кое-где неумело подкрашенных, с участками, в этом году не загубленных засухой. Везде были крестьяне, возвращавшиеся с полей, крыши, покрытые гнилой соломой, а посередине деревни гордо скрипела указателем корчма 2со звучным названием «Петушиный двор», у которой танцевали пьяницы.
– Вильгельм, не бузи, эта деревушка еще относительно развитая. Вот если бы я тебя отвез к корчме «Заячий лопух», что восточнее, ты бы еще долго отходил, – шепнул ему Ванрав, когда они привязывали своих лошадей к стойлу. – Веди себя прилично.
– Я всегда веду себя прилично!
– Уж лучше молчи.
– А я не могу постоять здесь, на улице, пока ты с хозяином договоришься? – пискнул Вильгельм, с опаской вглядываясь в маленькое окошко, за которым раздавались веселые крестьянские голоса. – Не люблю я такие места… Все пьяные, танцуют, пьют мед и пиво, а я, как ты знаешь, с недавних пор вообще к алкоголю не прикасаюсь.
– Надо прикоснуться, а то на тебя странно посмотрят! – засмеялся Варнав и, запустив могучую пятерню в свои лохматые волосы, сказал. – Так, слушай значит. Будешь моим младшим братом, Велимиром. А твое идиотское выражение лица можно списать на слабоумие.
1
Историческая область в Центральной Европе, занимающая западную половину современной Чешской Республики, устаревшее немецкое название Чехии – территории исторического расселения чехов.