— Не сердись на меня, но… — она начинает торопливо произносить следующие слова с такой скоростью, что я едва успеваю их разобрать, —..я подумала, что ты будешь грустить и не захочешь идти сегодня в шумный бар, поэтому я связалась с Касом и попросила его прислать мне билеты на их сегодняшнюю игру. А еще я, возможно, воспользовалась, а возможно, и нет, огромной влюбленностью в меня моего друга Шона, чтобы уговорить его позволить нам воспользоваться одним из его самолетов. Он владеет чартерной компанией и сказал, что они смогут доставить нас туда до начала игры в шесть, а это значит, что тебе нужно переодеться и поторопиться, потому что мы должны вылететь через "семь минут", — она проверяет время на плите, — семь минут.
Я не знаю, как я должна на это реагировать, поэтому самая сильная эмоция дает о себе знать. Волнение.
Я поворачиваюсь на пятках и бегу в свою комнату. Внезапный прилив энергии заставляет меня раздеться и взять свой обычный наряд Philly Scarlets. Я переодеваюсь с молниеносной скоростью, оставляя свои фиолетовые скрабы в куче на полу, а затем бегу в ванную, чтобы почистить зубы. Когда я закончила, я кричу Айяне, которая внезапно появилась, чтобы прислониться к дверному косяку: — Мне нужно что-нибудь собрать? Как и когда мы вернемся домой?
— Он просто высадит нас. Я сняла нам номер в том же отеле, что и ребятам, а Кас поговорил с тренером. Он разрешил нам лететь с ними завтра утром после пресс-конференции. Кстати говоря, после прошлой игры, когда прессе стало известно, что у вас с Алессандро все официально, советую подготовить покер-фейс, потому что как только они увидят тебя сегодня вечером, они будут просто невыносимы.
— Ты права, но я справлюсь с этим. Кас любит Алессандро, и он был счастлив, когда мы ему сказали.
В СМИ не должно быть слишком много драмы, ведь в реальной жизни ее нет. Как много они могут сфабриковать?
— О, я знаю. Но СМИ не знают. Просто будьте готовы.
Она направляется на кухню, чтобы взять свои вещи, а я бросаю одежду в свой вещмешок и выхожу следом за ней.
Через сорок минут мы уже сидели в частном самолете с креслами из дубленой кожи и блестящими круглыми деревянными столиками между ними, готовясь к посадке всего через несколько минут.
— Твоя тактика ведения переговоров, должно быть, лучше, чем я думала, потому что это просто невероятно.
Я смотрю на нее, все еще охваченная благоговением.
Подмигнув мне, она говорит: — Не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответ, детка.
Улыбаясь, я качаю головой в ответ на намек, прекрасно понимая, что она не оказывала никаких сексуальных услуг ради этого.
— Бортпроводники, приготовьтесь к посадке, — говорит пилот по внутренней связи. Убедившись, что мы пристегнуты, две женщины занимают свои места. Через пару минут мы уже на земле, припаркованной в нескольких минутах езды от арены.
Мой пульс участился, слова Айяны о том, что пресса будет копаться в наших отношениях, засели в моих мыслях, а нервы скребут меня когтями.
Мы поспешно выходим и садимся в машину, которую Айяна, очевидно, также подготовила для нас. Пока мы ждем, Айяна болтает с водителем, а мои мысли крутятся в голове. Когда мы подъезжаем к арене, я выскальзываю с заднего сиденья машины, и ко мне бросаются любопытные репортеры, интересуясь, кто мы такие. Проходит всего секунда, и несколько из них кричат: — Это сестра! Это девушка Де Лаурентиса!
К горлу подступает едкая желчь, пальцы энергично теребят кулон на шее, я опускаю голову, позволяя Айяне протащить нас сквозь толпу людей, ее рука крепко обхватывает мою талию.
— Мисс Нарваэс! — кричат они, пытаясь привлечь мое внимание, как будто я могу игнорировать их присутствие. "Мисс Нарваэс! Есть ли у вас заявление о ваших отношениях с товарищем по команде вашего брата?" и "Одобрил ли он эти отношения?".
Айяна окидывает их взглядом, и если бы взгляды могли убивать, то все они были бы на шесть футов ниже. Она продолжает тащить меня за собой сквозь толпу репортеров, встречает в дверях мужчину, в котором я узнаю агента Каса, и ведет нас внутрь, к нашим местам.
— Сюда, дамы, — говорит он, открывая перед нами дверь.
Айяна останавливается, оглядывается по сторонам и замечает наши места.
— Мы вон там, детка.
Она указывает куда-то перед нами, и я следую за ней.
Мы занимаем свои места, и холодный металл просачивается сквозь мои леггинсы, леденя меня до глубины души. Мои тревожные мысли начинают успокаиваться, когда мы видим, как ребята выходят на лед.