— Как у нее дела сейчас? — спрашиваю я любопытным тоном.
Не задумываясь, он улыбается и говорит: — Моя мама — самая лучшая.
В моей груди зарождается чувство тоски по таким родительским отношениям. Он продолжает: — Сейчас у нее все хорошо. У нее ограниченная подвижность, но когнитивные функции полностью сохранены, и она обратилась к потрясающему неврологу, который подобрал ей лекарственную схему, которая, похоже, неплохо работает.
Он спрыгивает с барного стула и начинает освобождать остров, чтобы помыть нашу посуду, явно покончив с личным моментом, который мы только что разделили.
Я не могу позволить ему готовить для меня и заниматься уборкой после того, как позволил мне остаться здесь, поэтому я встаю с табурета и иду за ним к раковине.
— Я принесу их, это меньшее, что я могу сделать.
Я обхожу остров и случайно натыкаюсь на него, когда достаю посуду. Я делаю шаг в сторону, чтобы дать нам немного расстояния, но он, ухмыляясь, касается моего бедра своим и говорит: — Я буду мыть, а ты суши.
То, как он это говорит, заставляет меня почувствовать, что в этом был какой-то намек, но я не хочу разбирать его. Возможно, мне просто показалось.
Однако я не могу отделаться от мысли, которая расцветает на переднем плане моего сознания.
Неужели так плохо заняться сексом с привлекательным парнем, который живет так удобно рядом со мной?
Но если все пойдет не так, это может стать проблемой. Лучше не переходить эту черту.
1. La Noche De Anoche — Bad Bunny and Rosalía
Глава 5
Алессандро
Когда Кэт выходит из моей квартиры, я опускаю голову на дверной косяк и в разочаровании закрываю глаза, сжимая руки в кулаки над головой. Я в полной заднице. Я очень надеялся, что моя новая "половинка", как называет нас Кэт, будет похожа на женщину на двери с чертовым кукурузным початком во рту, измазанным едой. Но, по правде говоря, даже на той фотографии она была великолепна.
А вот в реальной жизни? Просто потрясающая.
Она среднего роста, наверное, около пяти-шести, если прикинуть. Но я все равно выше ее на шестьдесят шесть, и, честно говоря, ее рост — единственное, что в ней есть среднего.
Когда она смотрит на меня, ее яркие глаза цвета меда блестят интересом, а белая полоска волос, проходящая через бровь, причудливо изгибается каждый раз, когда она оценивает меня. Ее мягкие пухлые губы складываются в улыбку, и хотя это не единственная причина, по которой я не могу перестать смотреть на нее, она определенно не помогает.
Когда она вышла из моей гостевой комнаты сегодня утром в этих крошечных шелковых ночных шортах и черной майке, моя челюсть едва не упала на пол. Неуместные образы ее тонусных бедер, прижимающихся к моим щекам, пока я заставляю ее кончать языком, нахлынули на меня, и меня тут же захлестнула волна вины. Это сестра Каса. Не будь глупцом, — пытаюсь я напомнить себе.
Она сестра-близнец моего товарища по команде, и хотя он ничего не говорил мне о ней, я знаю, что это та грань, которую я не должен переступать. Это своего рода негласное правило — не спать с братьями и сестрами товарищей по команде или вообще с кем-либо из членов семьи.
Мы с Касом играем за Philly Scarlets вместе уже около четырех лет и являемся частью стартовой линии команды. Я играю в центре, а он — в защите. При таком количестве людей на льду, скорости самой игры и опасностях, связанных с этим видом спорта, очень важно, чтобы мы все были синхронизированы друг с другом, если мы хотим победить и сохранить всех в безопасности.
А это значит, что я не могу дурачиться с его сестрой и создавать неприятную ситуацию для любого из нас, если что-то пойдет не так.
Кроме того, я не люблю случайные связи, вот почему я так чертовски возбуждаюсь при одном только виде красивой женщины в моей квартире. Конечно, Кэт не просто женщина, она чертовски сногсшибательна, но если бы мне нужен был случайный секс, я мог бы выбрать, но я хочу большего. Я видел, что есть у моих родителей. Они безумно любят друг друга, и если я не буду активно искать этого в каждых своих отношениях, они просто не будут стоить моего времени.
Тем не менее образы этой великолепной женщины в моей квартире, нервно пожевывающей губу и теребящей золотое ожерелье на своей изящной шее, не покидают меня, поэтому я отправляюсь в свою комнату, чтобы принять душ и, надеюсь, снять напряжение, которое накопилось с тех пор, как я впервые увидел ее вчера вечером. Скрестив пальцы, я обрету столь необходимую "послеореховую ясность", как называет это мой товарищ по команде Джей Джей, когда после оргазма у тебя появляются спокойные и ясные мысли о ситуации, которая изначально вызывала у тебя противоречия.