— Что тут такого? — пожала плечами Тайя с равнодушием истинного оборотня, не привыкшего делать из количества мужей проблему века. — Твой второй папа тоже человек, вообще-то.
— Папа — это папа, — отмахнулась я. — К тому же он почти год за мамой ухаживал, прежде чем сделал ей брачное предложение, и долго заверял, что не имеет ничего против ее второго супруга. Папа Роберт знал, какую женщину он полюбил и каковы традиции ее народа, он понимал, на что шел.
— А Юлиан, думаешь, не знает?
— Полюбить меня после одноразовой пьяной оргии он точно не мог.
— Тогда за пьяные оргии, — предложила волчица и мы, чокнувшись, допили остатки вина.
Поставив пустой бокал на тумбочку, я сползла с кровати, на которой мы с Тайей сидели, коротая поздний вечер за беседами и нагло умыкнутым из собратского бара алкоголем, оглядела свою комнату, решая, что предпочтительнее — вспомнить о мере и на том разойтись по спальням или стырить у Дрэйка вторую бутылку винца? А если в закромах ледышки покопаться, то можно и градус повысить…
От размышлений о насущном оторвало появление бумажного клочка на столе возле окна.
Братец обо мне вспомнил?
Или кто похуже вредной единоутробной нечисти?
«Лиссет, нам необходимо срочно поговорить. Сейчас, на том же месте, что и в прошлый раз. Это важно!!!
Эрин».
Вот так, с тремя восклицательными знаками.
— Твою ж чащу… — пробормотала я вслух.
— Что? — встрепенулась Тайя.
— Да кошак проснулся… как говорится, только вспомнишь про… ну, дальше сама знаешь.
— Чего хочет?
— Пишет, что поговорить.
— И только? — закономерно усомнилась подруга и я, признаться, была с ней солидарна.
Чтобы этот нагломордый да сугубо ради бесед культурных меня позвал? Не верю!
— Кто его знает?
— Пойдешь?
Нет!
Или да?
Вдруг Эрин скажет то, что пригодится опальным собратьям? Может, ему больше нашего известно о внезапном явлении леди Дарро в империю и о дальнейших планах Рейнхарта? И в логове тихо: Беван с Веледой куда-то ушли, ледышка с дочерью, Шель с Дрэйком, Кадиима я в расчет не брала — сомневаюсь, что духу я интересна сама по себе, безотносительно его драгоценных лунных леди… Короче, неплохой шанс выскользнуть никем незамеченной.
— Пойду, — решительно кивнула я и направилась к окну. — Если через полчаса не вернусь, бей тревогу и немедленно расскажи обо всем Дрэйку и Шель.
Как и было указано в записке, Эрин дожидался ровно на том же самом месте на улице, за задней частью ограды дома, что и накануне. Только вот вид у кошака был серьезный донельзя и несколько хмурый.
— Лиссет? — на движение ветвей яблони и шелест Эрин поднял голову, высматривая меня среди темной листвы.
— Чего тебе надобно, котик? — отозвалась я нелюбезно.
— Ты можешь спуститься?
— Смотря для чего.
— Нам надо поговорить. Действительно поговорить, и только, — обычной иронии в неожиданно напряженном голосе зверя пушного я не услышала.
Даже странно. И подозрительно.
— О чем?
— О многом, — Эрин огляделся и сделал шаг к ограде. — Кстати, слежку снял кто-то из вас или старший отозвал?
— Какую слежку? — я тоже огляделась, пользуясь и звериным слухом, и нюхом, и преимуществом нахождения на дереве.
Вроде ничего и никого.
— Которую Рейнхарт к вам приставил, — с толикой нетерпения пояснил кошак. — Вы же там не полагаете, будто Рейнхарт оставил вас в покое и не озаботился слежкой хотя бы за домом?
Не полагаем.
— И куда оная делась? — на всякий случай уточнила я.
— Это я у тебя хочу спросить. Вчера была здесь, сегодня уже никого.
И мы тут сексом занимались под внимательными взглядами соглядатаев Рейнхарта, можно сказать, порнушку им бесплатную выдали? Или их, как и Кадиима, моя отдельная персона мало волнует?