Меня не прибили на месте, не заморозили, не оторвали какую-нибудь важную часть моего тела и даже не вышвырнули прочь. К моему преогромному облегчению, ледышка всего-навсего подержал меня за шею, рискуя оную свернуть, да ограничился угрозами и моральным давлением. Лично сопроводил меня до моей спальни, где все еще сидела Тайя, и в ультимативном порядке стребовал обещание признаться всем и во всем утром. Я согласилась — ага, попробовала бы я возразить! — и на том Его ледяное величество соизволили откланяться.
Я жива, я жива, я жива…
Уф-ф!
С утра пораньше нас разбудил истошный женский крик. Через несколько минут выяснилось, что Веледа то ли спросонья, то ли еще по какой причине решила убить Бевана столовым ножом с нашей кухни, отличавшимся редкостной тупизной. Или правильнее сказать тупостью? Ну да не суть. Главное, что попыталась, а в ответ Беван не придумал ничего толковее, кроме как осчастливить бедную девушку знаменитым ядовитым укусом членов братства.
Что ж, да здравствует наш клуб укушенных в добровольно-принудительном порядке. Народу в нем определенно прибыло.
Бессознательную Веледу оставили на попечении Бевана. Вскоре я отправилась исповедоваться — в основном, перед Шель и Дрэйком, поскольку Нордану и Тайе и так все известно, а Бевану и Кадииму до моих секретов явно не было никакого дела, они даже в гостиную не спустились для слушания моих признаний.
Что я могу сказать? В целом, разговор прошел не так хорошо, как хотелось бы — все же присутствие и вечные саркастические намеки Нордана нервируют не по-детски, совершенно не способствуя складному изложению мысли, — но все-таки лучше, чем могло бы быть. По крайней мере, меня не привязали к стулу и не стребовали вышеупомянутое признание под пытками.
Приходить в сознание Веледа не торопилась, идти сегодня вроде никуда не надо, так что я при первой же удобной возможности вернулась в спальню. Оно надежнее как-то… И что я увидела на столе возле окна? Конечно же, очередную записку.
И отнюдь не от братца.
«Ты в порядке? Пожалуйста, очень тебя прошу, напиши ответ! Я всю ночь не спал, сидел в машине на соседней улице, надеялся, вдруг ты весточку подашь или знак какой…»
Он делал что?! Торчал поблизости, рискуя нарваться если не на вышедшего на охоту Нордана, то на того неизвестного, что, судя по всему, избавил нас от слежки Рейнхарта? Эк благородство разрослось-то в одном отдельно взятом кошаке!
«Живая, здоровая и хвосты на положенном природой месте, но я рассказала всем правду о метке и твоем непосредственном участии в появлении этой самой метки, посему в свою очередь настоятельно прошу, не появляйся больше ни возле дома, ни в радиусе ближайших нескольких сотен метров, если тебе шкура дорога».
Ответ не заставил себя ждать.
«Ты уверена, что все в порядке? Он действительно не причинил тебе вреда?»
«Норди… тьфу, Нордан? Он был в хорошем настроении, так что пронесло на сей раз».
«Не только он… Лиссет, я много размышлял о твоих вчерашних словах и вообще обо всем произошедшем раньше, происходящем сейчас и о том, что может произойти в ближайшем будущем, и пришел к выводу, что пора заканчивать. Не с ними, не думай — подозреваю, нам, смертным существам, не по силам их остановить, как бы мы того ни хотели, — но с их играми по их правилам. Лисонька, давай сбежим».
Я прочитала последнее предложение раз. Другой. И даже третий — на всякий случай.
Совсем рехнулся, что ли?
«Куда сбежим?»
«Куда пожелаешь. Ты же из Гаалии родом? Поехали на твою родину, к твоей семье. Ты, я и Юлиан. Купим домик в каком-нибудь пригороде, поженимся, детей заведем… Юлиан и в тамошнюю гильдию может вступить, я тоже работу найду, и ты ни в чем не будешь нуждаться. Если захочешь работать сама, возражать я не стану, в этом отношении я не старомоден».
Ох ты ж, щедрый какой! Я даже работать могу пойти, надо же!
В дверь условно поскреблись.
— Заходи, — разрешила я.
Тайя тенью прошмыгнула в комнату, подошла к столу.
— Что делаешь?
— Переписываюсь.
— С Эрином? — подруга выразительно вскинула брови.
— Он беспокоился обо мне, вот я и ответила, пока он не решил заявиться лично и убедиться, что меня тут не покалечили.
— Не пойму, кто из вас более безрассуден: он, после всего продолжающий писать тебе, или ты, не перестающая отвечать ему?
— Должна же я как-то отвадить его? — пес подери, ощущение, будто я все еще лисенок несмышленый и оправдываюсь перед родителями.
— И как успехи? — волчица заинтересованно посмотрела на исписанный с обеих сторон листок бумаги.