Не понять мне процессов, происходящих в головах членов братства.
Да и не в головах тоже.
К вечеру страсти по куклам и Веледе немного улеглись, все купленное для Эстеллы откочевало в небольшую комнату по соседству со спальней Шель и ее мужчин. Веледа старалась пореже попадаться на глазах Нордану, да и вообще кому бы то ни было, кроме разве что Бевана, ледышка с Кадиимом за время нашего отсутствия и вовсе стали не разлей вода, чем глубоко поразили и меня, и Шель, и даже Дрэйка, хотя его-то, по-моему, сложно удивить по-настоящему. После ужина все разошлись по комнатам и вскоре дом затих.
Мне, правда, не спалось.
Метка чесалась, и мысли разные в голове бродили. Хорошо хоть, Кайл написал, отвлек от размышлений тяжких о магах и некоторых кошаках особо наглых.
Небольшой клочок бумаги материализовался на столешнице как-то вдруг и слишком уж быстро, я даже встать из-за стола не успела.
«Только не говори пока родителям — я хочу переехать в Афаллию».
Какого пса ему там потребовалось?
Ответ я написала на той же бумажке, сразу под кривоватой строкой брата.
«Зачем?»
«Там возможностей больше, чем в нашей провинциальной Гаалии. Может, когда-то она и была великой страной, первой из новых королевств отказавшейся от рабства, уравнявшей в правах людей и другие виды и так далее, но сейчас это глушь глушью, хуже только какая-нибудь Наринна, которую и на карте сразу не найдешь».
Вот так сюрприз.
«Ты сам пришел к этому решению или из-за девушки?»
«Какие девушки, Лис? Они меня не интересуют… То есть интересуют, но не в том плане, чтобы вслед за девчонкой по континенту мотаться».
Понятно. Или в гонщики хочет податься, или в автомеханики, причем последнее вероятнее.
Особенно если родители затею сына не оценят и откажутся давать деньги.
«Ты хорошо подумал?»
«Но тебя же отпустили в Империю. И ничего не возразили, когда ты сорвалась к псам подземного мира».
«Это другое. И из Империи я уехала не по собственному капризу».
«Ну да, сестра по духу, разуму, прошлые жизни и все такое. А если у тебя мечта в настоящем, то это, выходит, и не важно?»
Уже слышу едкий тон брата, возмущенный и вызывающий.
«Важно, просто… пойми меня правильно, Кайл, ты называешь Гаалию глушью и по-своему ты прав. Жизнь в большом городе, действительно большом совсем другая и ты должен быть уверен, что справишься, несмотря на трудности, коих там может возникнуть немало. Когда я три года назад жила в Эллоране, я едва могла позволить себе маленькую квартиру в более-менее приличном районе и водителя, все остальное «съедала» одежда для балов».
«Я не собираюсь просиживать хвосты на светских мероприятиях».
«А что ты собираешься делать?»
Ответ пришел не сразу и почему-то на линованном листке — до этого Кайл писал на чистом.
«Жду через пять минут на улице за вашим домом. Эрин».
Твою ж чащу!
А кошак-то какого пса влез в мою переписку с братом?!
Я посидела, с подозрением разглядывая записку и ожидая ответа от Кайла. Послание от брата то ли запаздывало, то ли Кайл решил накатать роман в трех томах, то ли отвлекся на другие дела. Я скомкала бумажку, встала, сунула ее в карман брюк и выключила в комнате свет. На всякий случай прислушалась. В доме тихо, похоже, спят все, кроме бессонной меня. Что ж, ладно, пойду посмотрю, не задумал ли Эрин диверсии какой.
Спальню я покинула через окно — второй этаж не преграда для оборотня, — немного покружила по небольшому заросшему саду за домом в поисках подходящей смотровой площадки. Ограда у нынешнего логова добротная, высокая и глухая, и пышные кроны деревьев заслоняли окна, не позволяя из соседних домов как следует разглядеть, что происходит внутри. Ветви яблонь, растущих вдоль ограды, местами нависали над задней улочкой, тесной и узкой, но защитный полог решал проблему проникновения через забор кого-то слишком ловкого и прыгучего. С неожиданной ностальгией припомнив дни юности беззаботной, я забралась на одну из яблонь, осмотрела с высоты улицу. Напротив двухэтажные дома ровной линией в обрамлении садов, тоже выходящие на улицу задней частью, в отдельных окнах горел свет, где-то вдали раздражающе лаяла собака. Фонарей нет, по обеим сторонам припаркованы редкие машины — у большинства местных есть гаражи на территории, да и кто бросает автомобиль не пойми где, если можно поставить у себя во дворе?
— Лисичек на дереве мне видеть еще не доводилось, — донесся снизу восторженный какой-то голос этого мерзкого, мерзкого кошака.
Сам Эрин стоял возле нашей ограды и с интересом рассматривал меня зелеными кошачьими глазами, слабо фосфоресцирующими в сумерках.
— Ты какого пса здесь делаешь? — прошипела я, осторожно свесившись с занятой мной ветки. — Тебе совсем уже инстинкт самосохранения отказал с мозгами за компанию?
— Не спится мне что-то, — пожаловался Эрин. — Холодно и одиноко в пустой постели.
— Ну так девочку сними или сразу парочку, чтоб наверняка уж не помереть от переохлаждения.
— Лисонька, зачем мне какие-то девочки, если у меня есть настоящая пара? — и взгляд такой невинный, искренне недоумевающий, аж противно.
— И иди себе к своей паре. Здесь-то ты чего шастаешь?
— Я и пришел. Чую, ты тоже не спишь, ну и послал тебе записку.
А полог так устроен, что пропускает любую письменную корреспонденцию, не важно от кого, лишь бы адресат значился находящимся под его защитой.
— Спускайся сюда, — позвал Эрин.
— На кой? — задалась я резонным вопросом.
Кошак небрежно повел плечом и глянул этак многозначительно.
— Я тебе не девочка по вызову, чтобы твое одиночество скрашивать, когда оно тебе под хвост ударит, — нашел детеныша неразумного! Сейчас я выйду из-под защиты, и делай со мной что хочешь — убей, искалечь, похить, используй в качестве рычага воздействия на мятежных собратьев. — Тем более по подворотням.
— У меня машина рядом, — и не подумал смутиться этот обнаглевший вконец кот. — Я здесь один, это не ловушка и не подстава.
Машина? Еще лучше!
Положим, слышу, что один. Никаких подозрительных звуков, запахов и энергетических возмущений, указывающих на присутствие нежелательных соучастников возможного преступления, не считая, конечно, неумолкающего собачьего лая.
— Лисонька, — Эрин шагнул к ограде, однако трогать забор благоразумно не стал, только запрокинул голову, рассматривая меня среди ветвей и листвы. Жаль, что здесь, на юге, яблоневый цвет уже облетел, но плоды еще не народились в полной мере. Приложить бы этого озабоченного точнехонько в гляделку бесстыжую яблочком неспелым! — Спускайся.
— Неа.
— Я тебя хочу, — разве что не замурлыкал просительно гад мохнатый.
— А я тебя нет.
Точнее, если уж быть честной сама с собой, я хочу. Только не конкретно данного самца, но секса, желательного такого, который я смогу вспомнить на следующий день полноценно, а не набором разрозненных и невнятных фрагментов. Так-то получается, что вроде и было что-то, и как бы и не было, ибо в памяти небольшой провал.
— Все еще злишься из-за метки? — проявил чудеса дедукции Эрин.
— А ты ждешь слез благодарности?
— Я поступил так, как велели инстинкты, к тому же кто бы отказался от столь щедрого предложения?
— Какого предложения? — изобразила я невинность. — Или ты о своей извращенной фантазии, где я якобы сделала тебе и Юлиану брачное предложение?