<...> и, быстро ходя взад и вперед, говорил бывшему с ним иноку: "Волнуется у меня что-то сердце. Точно что необыкновенное должно совершиться, точно ждет оно кого-то". В это время докладывают, что пришел Николай Васильевич Гоголь. Старец Макарий, среди прочего, познакомил Гоголя с рукописной книгой на церковнославянском языке преподобного Исаака Сирина, которую он готовил тогда к публикации. Книга та стала для Гоголя откровением. Он напишет потом: "Жалею, что поздно узнал книгу Исаака Сирина, великого душеведца и прозорливого инока. Здравая психология и не кривое, а прямое понимание души встречаем у подвижников-отшельников". В свете трудов преподобного Исаака Гоголю стали видны его прежние ошибочные собственные размышления о "прирожденных страстях" в одиннадцатой главе "Мертвых душ": "Это я писал в "прелести" <...>, сожалею о "гнилых словах", здесь написанных". Отец Порфирий (Григоров). Сложность писательского пути В первый приезд Гоголя в Оптину произошло его знакомство с человеком удивительной судьбы, Петром Александровичем Григоровым, в то время рясофорным послушником. В мире он был гвардейским офицером и служил в конной артиллерии; из прошлой его жизни широко известен забавный эпизод. Однажды на батарею к Григорову приехал неизвестный молодой человек; когда в нем был узнан Пушкин, пылкий артиллерист, поклонник великого поэта, немедленно произвел пушечный салют в его честь, за что и был посажен на гауптвахту. Иноческую жизнь Петр Григоров начал келейником у знаменитого Задонского затворника Георгия, духовную близость к которому он сохранил и перейдя в Оптину пустынь. Им были изданы "Письма в Бозе почивающего затворника Задонского Богородицкого монастыря Георгия" с кратким жизнеописанием его, составленным по запискам живших при нем келейных. В одном из писем преподобного Амвросия Оптинского можно встретить рядом имена Гоголя и Григорова (принявшего в постриге имя Порфирий). В письме "О почитании святых мощей" читаем: "С IV века и доныне Греческая Церковь хвалится целокупными мощами угодника Божия св. Спиридона Тримифунтского, которые не только нетленны, но в продолжении XV веков сохранили мягкость. Николай Васильевич Гоголь, бывши в Оптиной пустыни, передавал издателю жития и писем затворника Задонского Георгия (о. Порфирию Григорову), что он сам видел мощи св. Спиридона и был свидетелем чуда от оных. При нем мощи обносились около города, как это ежегодно совершается 12 декабря с большим торжеством. Все бывшие тут прикладывались к мощам, а один английский путешественник не хотел оказать им должного почтения, говоря, что спина угодника будто бы была прорезана и тело набальзамировано; потом однако решился подойти, и мощи сами обратились к нему спиною. Англичанин в ужасе пал на землю пред святыней. Этому были свидетелями многие зрители, в том числе Гоголь, на которого сильно подействовал этот случай". Позже Гоголь и отец Порфирий состояли в переписке. 6 марта 1851 года Гоголь писал отцу Порфирию из Одессы: "Много благодарю Вас и за письмо и за книгу Затворника. Как она пришлась мне кстати в наступивший Великий Пост!