Паломничества в Оптину пустынь
В 1850 и 1851 годах от Рождества Христова Гоголь совершает паломничества в Свято-Введенскую Козельскую Оптину пустынь, имеющую в своем основании труды великого святого - преподобного Паисия (Величковского), давшую миру волей Божией замечательных старцев и призванную еще сыграть важную роль в возрождении Святой Руси после безбожного безчестия. Гоголь не раз говорил с преподобным старцем Макарием, был его почитателем, с одобрением и уважением относился к издательской деятельности пустыни. Знавал он и преподобного Моисея, и преподобного Антония. Несомненно благотворное старческое влияние на Гоголя, особенно влияние старца Макария. В Оптиной пустыни Гоголь побывал трижды: в июне 1850 года и в июне и сентябре 1851 года. Впервые был там вместе со своим другом М.А. Максимовичем - родственником по плоти двух святых Божиих: святителя Иоанна (Максимовича), митрополита Тобольского и блаженного святителя Иоанна (Максимовича), архиепископа Сан-Францисского, «молился весьма усердно и с сердечным умилением», потом был у старцев. И тронута была душа его. По своему отъезду он записал: «Мне нужно ежеминутно, говорю вам, быть мыслями выше житейского дрязгу и на всяком месте своего странствия быть в Оптиной пустыни». И еще: «Я думаю, на самой Афонской Горе не лучше. Благодать видимо там присутствует. Это слышится в самом наружном служении, хотя и не можем объяснить себе, почему. Нигде я не видал таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное». Знаком был Гоголь со всеми тремя братьями-подвижниками Путиловыми. Игумен Антоний в течение четырнадцати лет был начальником оптинского Иоанно-Предтеченского скита, затем еще четырнадцать лет управлял Малоярославецким Николаевским монастырем и потом двенадцать лет прожил на покое в Оптиной пустыни. Архимандрит Моисей почти сорок лет был настоятелем Оптиной пустыни. Отец Исаия был игуменом Саровской обители. Впервые приближаясь к Оптиной пустыни, Гоголь и Максимович последние две версты решили пройти пешком по обычаю паломников. По дороге встретили девочку с мисочкой земляники и хотели купить у нее ягоды. Но та отдала их даром, сказав: "Как можно брать с странных людей". Позже, вспоминая об этом с умилением, Гоголь скажет: "Пустынь эта распространяет благочестие в народе". Он написал в письме к графу Толстому: "За несколько верст, подъезжая к обители, уже слышишь ее благоухание: все становится приветливее, поклоны ниже и участья к человеку больше". В Оптиной пустыни сохраняется предание, что прозорливый старец Макарий предчувствовал приход Гоголя. Вот как рассказал об этом старец Варсонофий: "Говорят, он был в то время в своей келье
<...> и, быстро ходя взад и вперед, говорил бывшему с ним иноку: "Волнуется у меня что-то сердце. Точно что необыкновенное должно совершиться, точно ждет оно кого-то". В это время докладывают, что пришел Николай Васильевич Гоголь. Старец Макарий, среди прочего, познакомил Гоголя с рукописной книгой на церковнославянском языке преподобного Исаака Сирина, которую он готовил тогда к публикации. Книга та стала для Гоголя откровением. Он напишет потом: "Жалею, что поздно узнал книгу Исаака Сирина, великого душеведца и прозорливого инока. Здравая психология и не кривое, а прямое понимание души встречаем у подвижников-отшельников". В свете трудов преподобного Исаака Гоголю стали видны его прежние ошибочные собственные размышления о "прирожденных страстях" в одиннадцатой главе "Мертвых душ": "Это я писал в "прелести" <...>, сожалею о "гнилых словах", здесь написанных".