Юность
Воспитывая его, родители дали ему более знания о святой вере, нежели о чем-либо еще: когда в возрасте двенадцати лет Николай Гоголь поступал в Нежинскую гимназию, получил хорошую оценку только по Закону Божию. Есть такое воспоминание о годах учебы: «Единственный профессор, имевший на него сильное влияние, был богослов». Читаем о замечательном случае из жизни тех лет отрока в «Опыте духовной биографии Гоголя» профессора Воропаева: «Милосердие, привитое Гоголю в семье, было истинно христианским и впоследствии лишь укрепилось в его душе. По рассказам нежинских соучеников, Гоголь еще в школьные годы не мог пройти мимо нищего, чтобы не подать ему, и если нечего было дать, то всегда говорил: «Извините». Однажды ему даже случилось остаться в долгу у одной нищенки. На ее слова: «Подайте Христа ради», он ответил: «Сочтите за мной». И в следующий раз, когда та обратилась к нему с той же просьбой, он подал ей вдвойне, добавив при этом: «Тут и долг мой»». Господь провел юного Гоголя через сильные потрясения: в 1819 году умер его младший брат Иван (десятилетний Николай долгие часы проводил на могиле брата), а спустя шесть лет и его отец. В письме матери он написал тогда: «Я сей удар перенес с твердостью истинного христианина... Благословляю тебя, священная вера! В тебе только я нахожу источник утешения и утоления своей горести! <...> Прибегните так, как я прибегнул, к Всемогущему». И с этих пор память смертная уже никогда более не покинет его. Позже он напишет: «Память смертная - это первая вещь, которую человек ежеминутно должен носить в мыслях своих. В Священном Писании сказано, что тот, кто помнит ежеминутно конец свой, никогда не согрешит». (Письмо матери и сестрам. Январь, 1847). Один из школьных приятелей Гоголя вспоминал, что он в церкви «молитвы слушал со вниманием, иногда даже повторял их нараспев, как бы служа сам себе отдельную Литургию». Среди суеты и условностей жизни часто читал молитву святителя Иоанна Златоуста: «Господи, даждь ми слезы, и память смертную, и умиление». И слезы эти, бывало, текли из глаз его...
Начало творческого пути. "Вечера на хуторе близ Диканьки", "Миргород", "Арабески"
Литературную известность Гоголю принесли его «Вечера на хуторе близ Диканьки» (1831-1832). В этом раннем произведении, сборнике повестей, несмотря на всю, по слову Пушкина, «настоящую веселость, искреннюю, непринужденную», главной темой была тема вторжения демонических сил в жизнь человека. Зло торжествует: в «Вечере накануне Ивана Купала» побеждает Басаврюк; в «Страшной мести» гибнут от злой силы Данило, Катерина, ее маленький сын. Далее, в «Миргороде» и «Арабесках» торжество темных сил, владеющих этим миром, усиливается. Почти все повести кончаются трагически: рушится тихая идиллия старосветской жизни Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны, гибнет Тарас Бульба с двумя своими сыновьями, сходит с ума и умирает художник Чертков в «Портрете», сходит с ума и перерезывает себе горло художник Пискарев в «Невском проспекте», сходит с ума чиновник Поприщин в «Записках сумасшедшего». В повестях «Вий», «Тарас Бульба», «Невский проспект» и «Записки сумасшедшего» Гоголь показывает, как зло и погибель приходят к людям через подмену любви Божественной любовью плотской, которую правильнее назвать и не любовью вовсе, а бесовским наваждением похоти. Адское пламя виднеется в этом чувстве: у любви к женской плоти - железное лицо Вия. Хома Брут «чувствовал, что душа его начинает как-то болезненно ныть, как будто бы вдруг среди вихря веселья и закружившейся толпы кто-нибудь запел песню похоронную» (Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: В 14 т. АН СССР, 1937-1952. Т. 2. С. 199. Далее цитаты по этому изданию даются с указанием тома и страницы). Кажется, нет спасения в этом мире. Молодой Гоголь еще не может показать пути ко спасению. Но это сочинение производит сильное впечатление на читателей, первыми из которых стали члены Царского Дома. Все свои книги, начиная с «Вечеров», Гоголь, искренний монархист, подносил Августейшей Семье. В последующих произведениях Гоголя уже нет масок народного вертепа. Читатель попадает во вполне реальную действительность, где образованные чада погибели ни в какого нечистого и не верят. Но зло от этого не перестает быть реальным: Гоголь показывает невидимые глазом «порождения злого духа, возмущающие мир». Если в «Вие» Хома Брут гибнет от мести ведьмы, то в «Невском проспекте» художника Пискарева губит темная плотская страсть. Он гибнет от того, что его «святыня» оказалась женщиной, ведущей «низкую и презренную жизнь». Его неопытная душа, стремившаяся поклониться любви, поклонилась обольщению бесовскому. Многие современные нам люди любят цитировать слова Достоевского о том, что красота спасет мир. [На самом деле Достоевский сказал, что не просто красота, а красота Христова спасет мир (11; 188).] И вот как красоту переживал Гоголь: «В чем тайна красоты?» - спрашивал он в «Вие». И сам же отвечал в «Невском проспекте»: красота - Божественного происхождения, но в нашей ужасной жизни она извращена «адским духом». Мир же спасти в силе только красота Божественная. Вот что писал Гоголь Василию Андреевичу Жуковскому: «Помолись обо мне, чтобы работа моя была истинно добросовестна и чтобы я хоть сколько-нибудь был удостоен пропеть гимн Красоте Небесной». Эта же тема и в «Тарасе Бульбе», и в «Записках сумасшедшего». Обольщенный Андрий предал Родину и веру, забыл о чести. Рухнули нравственные устои, и пришла смерть. Сошедший с ума и погибающий Поприщин видит: женщина влюблена в беса, «она выйдет за него. Выйдет» (Т. 3. С. 209).