— Значит, им все равно?
Изабелла задумалась. Неправильно было бы утверждать, что им все равно: им стало бы не безразлично, если бы журнал вдруг сделался убыточным. Но до тех пор, пока он приносит хотя бы минимальный доход, они предоставляют заниматься им редакционной коллегии. Изабелла объяснила это Джейми.
На несколько минут воцарилось молчание. Изабелла помешивала подливку, а Джейми то отгибал, то загибал уголок той страницы «Скотсмена», на которой помещались некрологи. «У него были глубокие познания в авиации, — прочел он. — А его склонность к театральным жестам стала легендарной. Однажды, произнося речь на обеде, он предложил купить авиалинию, которая…» Жизнеописания в некрологах такие красочные, что по сравнению с ними жизнь живых кажется куда прозаичнее. Кто бы объявил о намерении купить авиалинию? По-видимому, кто-то объявлял. Людям — отдельным индивидуумам — принадлежали авиалинии, суда, небоскребы и огромные земельные участки; либо совсем ничего, как Ганди перед смертью. Джейми в детстве подарила книгу о Ганди тетушка-идеалистка; она показала ему фотографию вещей, принадлежавших Ганди перед смертью: очки, белая набедренная повязка и скромные сандалии. «Но когда покидаешь этот мир, не берешь с собой даже такую малость, Джейми, — сказала она. — Помни об этом». А он все не мог оторвать взгляд от фотографии, и ему почему-то хотелось плакать. Было жаль Ганди, которому принадлежали лишь эти немногочисленные вещи и которого уже не было в живых.
— Почему ты не подаешь на них в суд? — спросил Джейми.
Изабелла как раз собиралась попробовать подливку. Она застыла, не донеся ложку до рта.
— Подать на них в суд за что? За несправедливое увольнение?
— Да, — ответил Джейми. — Заставь их заплатить за то, что они от тебя избавляются. Пусть заплатят за это.
— Все не так просто, — сказала Изабелла. — И я даже не уверена, могу ли я считаться служащей. Ведь я занята не полный рабочий день.
Джейми не убедили ее слова.
— Ты могла хотя бы попытаться.
Изабелла покачала головой.
— Это было бы унизительно. И мне не нравится сама мысль о тяжбе. Положительно не нравится.
— Сделай это, Изабелла, — настаивал он. — Не позволяй им вытирать о тебя ноги. Ты должна за себя постоять.
— Я не могу.
Джейми пожал плечами:
— И все же подумай об этом. Пожалуйста, просто подумай.
— Хорошо, — уступила она. — Непременно.
И она подумала об этом позже, ночью, когда Джейми лежал рядом с ней в темной комнате. Она размышляла, глядя на него, такого красивого, вытянувшего руку на подушке. Она могла бы поступить так, как он предлагает, и нанять самых дорогих и красноречивых адвокатов — сливки шотландской юриспруденции. Она могла бы оплатить зрелище в суде, где ее адвокаты заткнули бы за пояс адвокатов «Прикладной этики», которые им в подметки не годятся. Но она отказалась от этой мысли, поскольку в ее намерения никогда не входило использовать против кого-то финансы, доставшиеся ей по наследству. Если бы она разбогатела благодаря собственным усилиям, дело обстояло бы иначе. Но это было не так, и поэтому она не нарушит правила, установленные ею для себя. Порой это было трудно, очень трудно. Это походило на то, как альпинист берет себе за правило каждый день преодолевать определенное расстояние, хотя воздух разреженный и трудно, так трудно заставить мускулы подчиниться…
Глава пятая
— Ты знаешь, я никогда не бывал ни на одном аукционе. Это первый раз. Я чувствую себя как школьник, зашедший в бар.
Джейми, сидевший рядом с Изабеллой, окинул взглядом зал. Публики собралось много — частично благодаря шумихе вокруг продажи частной коллекции шотландских колористов. Эту коллекцию собрал бизнесмен, владевший небольшой нефтяной компанией. Он привлекал внимание своими цветистыми и бестактными замечаниями. Нефтяные скважины находились на побережье Каспия, в одной из тех республик, о которых у людей обычно довольно смутные представления: неясно, где они находятся, и кто ими правит. Скважины эти внезапно иссякли. Ходили слухи о поддельных геологических отчетах и манипулировании ими, и цены на акции компании упали. В результате сейчас поступила в продажу коллекция колористов, а вместе с ней — охотничьи угодья на Северном нагорье и шикарные автомобили. Конечно, люди выражали сочувствие неудачливому бизнесмену, но втайне ликовали, как бывает всегда, когда тот, кто кичился своим богатством, лишается его.
Репродукции колористов украшали первые страницы каталога: пейзажи, натюрморты, портрет женщины в причудливой шляпе с перьями, — сами же они висели по обе стороны от помоста аукциониста. Для горстки аукционных вуайеристов, которые пришли сюда испытать острые ощущения по поводу высоких цен, эти картины были главным пунктом в повестке дня. Эти люди занимали первый ряд, хотя и не собирались ничего покупать. Им нравилось наблюдать, как служащие аукциона принимают звонки от покупателей, находящихся вдали, в экзотических уголках мира, — они назначали цены по телефону. Служащие кивали аукционисту, когда цены повышались.