— Вот эта, на которой резчики торфа, одна из моих любимых, — сказал он. — Краски очень близки к сепии, вы не находите? Как на старой фотографии.
Изабелла кивнула:
— Когда я смотрю на старые фотографии, то часто думаю о том, что все люди на них умерли, их уже нет. Какая мысль! Вот они на фотографии, занимаются будничными делами, не думая о смерти, но она же все время рядом.
Уолтер заинтересовался.
— Да, конечно, — согласился он. — Знаете, одна фотография действительно сильно на меня подействовала, когда мне было лет шестнадцать-семнадцать. У нас был сборник поэзии времен Первой мировой войны — Оуэн, Сассун[12] и остальные, и меня поразила одна фотография в этой книге. На ней пять-шесть мужчин в килтах, в форме полка горцев, стояли полукругом перед местным священником. Они покидали горы, отправляясь на войну. — Он сделал паузу и встретился взглядом с Изабеллой. — Когда я впервые увидел этот снимок, то долго не мог от него оторваться. Полчаса или около того. Я смотрел и думал о том, кто из этих мужчин вернулся в Шотландию — если вообще кто-нибудь вернулся. Это был пехотный полк, как и все полки горцев, так что шансов у них было немного. Их убили, этих людей. Я помню, как рассматривал эти лица, детали одежды и думал: «А ты? Ты вернулся? Вернулся?»
Оба с минуту помолчали. Потом заговорила Изабелла:
— Как те фотографии молодых людей, сидящих на травке вокруг своих «спитфайров»[13] в ожидании сигнала взлетать. Сколько их погибло в первые же недели!
— Да, много, — сказал Уолтер. — Ужасно. Но вы заметили, как улыбаются эти молодые летчики на очень многих снимках? В то время как горцы слушали священника с потерянным видом — казалось, они не понимают, как такое могло случиться. По-моему, они относились к этой трагедии как-то иначе.
Уолтер отступил на шаг и посмотрел на Питера.
— Вы объяснили…
— Изабелле.
— Да, конечно. Может быть, вы хотите еще раз взглянуть на картину? Она в столовой.
Гости последовали за хозяином в соседнюю комнату. Картина стояла у стены, ее наполовину скрывала тень, и Уолтер взял ее и прислонил к спинке стула.
— Она красива, не правда ли?
Изабелла взглянула на картину.
— Мне понятно, почему люди так горевали, когда он умер, — заметила она. — Он стал бы великим художником. Между прочим, когда это случилось?
— Лет восемь тому назад, — ответил Уолтер. — Тогда об этой трагедии писали во всех газетах. «Скотсмен» сообщил на первой полосе. Даже «Таймс» соизволила это заметить. Он погиб в Корриврекене. Такое опасное место в море возле Джуры. Люди называют его водоворотом, но это нечто похуже.
Последовало молчание. Уолтер показал на картину:
— Совсем рядом с этим местом. Он пристрастился к ловле лобстеров, и у него была маленькая лодка, на которой он выходил в море при плохой погоде. Тоже самое случилось и с Оруэллом. Но Оруэлл уцелел и закончил «1984». А Мак-Иннес погиб.
Питер, не отрывавший взгляда от картины, вмешался в разговор.
— Я видел это место. Однажды мы были на Ислее и прокатились вокруг Джуры. Остановились неподалеку от Корриврекена, чтобы взглянуть на знаменитый водоворот. Это было похоже на реактивный самолет — такой же рев. И поразительно высокие волны вздымались и опадали.
— Если правильно рассчитать время отлива, это место можно спокойно пройти, — сказал Уолтер. — Похоже на мельничную запруду, когда там спокойно. Но во время прилива волны натыкаются на какую-то подводную скалу, и тогда начинается сущий ад. И возникает эффект водоворота.
Изабелла слушала его, а взгляд ее снова обратился к картине. Наверное, эти полотна кажутся грустными оттого, что ей известно: Мак-Иннес умер в том самом месте, которое так любовно изобразил. Но это же не Мак-Иннес, подумала она. Если взглянуть на те две картины на стене и сравнить с этой, то ясно, что она отличается от них. Они написаны разной рукой.
— Итак? — спросил Питер, когда они возвращались на Хоуп-Террас.
— Это было интересно, — сказала Изабелла. — Спасибо, что устроил наш визит.
Питер вопросительно взглянул на нее:
— И это все, что ты можешь сказать?
Изабелла взглянула вверх, на белое облако в вышине, двигавшееся по небу с запада. Перистое облако.
— Нет, если хочешь, я скажу кое-что еще, просто я не знаю, с чего начать. С него? С самого Уолтера? Он меня удивил. Это был сюрприз. Ты так о нем говорил, что я подумала, будто он гораздо старше. И вот вдруг он, живущий в этом доме, похожем на музей…