Вот мчится по встречной полосе мусоровоз. Вы думаете, он куда-то торопится? Вы думаете, он спешит убрать мусор? Да нет, просто водитель считает, что он Шумахер. Просто это он так играет… в Шумахера.
Скоро кресты на обочинах дорог сольются, и обочины станут самым длинным кладбищем в мире. Но нас это вряд ли остановит. Мы все равно не уступим дорогу, потому что “дети” не только завидуют друг другу и хвастаются друг перед другом, они еще бывают жестокими и упрямыми.
Я, как курица на проселочной дороге, чудом выскочил из-под колес автомобиля на пешеходном переходе. Я прогнулся, как тореадор, пропуская красную, чуть не сбившую меня машину. За доли секунды я увидел за рулем девушку, разговаривающую по мобильному телефону, курящую и смотрящуюся в зеркало. Мол, как она выглядит в этой красной машине, с мобильным телефоном и сигаретой в зубах?
Да, действительно, женщинам дорогу надо уступать и пропускать их вперед. И, поверьте мне, я так поступаю всегда. Но ведь на дороге нет женщин и мужчин – есть только пешеходы и водители.
А вот еще про машины, коль скоро про это уж зашел разговор. Как много можно сказать о хозяине автомобиля, посмотрев на его автомобиль и на то, как он внутри украшен.
Покажи мне свою машину – и я скажу, кто ты.
Я видел “Жигули”, салон которых был оклеен пленкой под дерево. Сверху над лобовым стеклом – желтая бахрома, а под лобовым стеклом – игрушечная собачка, мотающая головой.
Автомобилисты еще очень любят воздухоочиститель в форме царской короны, распространяющей якобы приятный запах. Так, видимо, пахли цари! Теперь я понял, почему их бесконечно свергали или убивали.
Висящие плюшевые зверюшки – общее место.
Мне всегда жаль полуголых красавиц с запачканной грязью большой обнаженной грудью на дверях кабин дальнобойщиков.
Теннисный мячик еще ничего. Но головка куклы на крючке – не знаю, как он называется, за который цепляют трос, – это уже совсем жестоко.
Ну а надписи на машинах?.. “Спасибо деду за Победу!” Да дед бы за такую грязную машину тебя, внучок, прибил бы и был при этом прав. Или “Спасибо за сына!”, ну, или “за дочь!”. Это водитель кого благодарит? Всех женщин большого города? Он, что, со всеми спал? Или – коротко – “Т-34”. Если бы настоящий танкист увидел этот “Т-34”, припаркованный поперек тротуара, он точно его раздавил бы настоящим танком.
Чем страшнее и раздолбаннее автомобиль, тем больше его хотят украсить. Как бы очеловечить.
“Я, – говорил мне один автолюбитель, – со своей машиной разговариваю, если она не заводится. И, ты знаешь, она меня понимает”.
Хорошо бы, чтобы тебя понимали, дорогой автолюбитель, еще и окружающие тебя люди.
Ну, будьте здоровы и держите себя в руках – особенно за рулем.
3. Последний звонок и первый стакан
Не могу вспомнить свой школьный последний звонок. Как-то он у меня слился с выпускным вечером. Какие-то танцы, много курили до головной боли, портвейн на веревочке затаскивали через окно в туалет и пили из горлышка. Потом непременно кого-то тошнило.
Вообще выпивать начали в классе девятом. Пили всякую гадость типа вермута, упомянутого портвейна и плодово-ягодного вина. Пили из майонезных баночек за спортивным залом, аппендиксом отходящим от основного здания школы и образующим укромный уголок. Конечно, выпивали не во время занятий, а вечером и не каждый день, так что не думайте обо мне уж очень плохо.
Как-то в школьном буфете мы взяли по стакану яблочного сока на перемене. На уроке мы были чрезмерно веселы и болтливы. На следующей перемене все сломя голову снова ринулись в буфет и выпили уже по два стакана яблочного сока, а некоторые по три. Буфетчица не могла понять, почему вдруг яблочный сок стал так популярен. А учителя в свою очередь не могли понять, что же случилось со школьниками. Учителя собрались в буфете и держали в руках уже пустые трехлитровые банки, строго глядя на криво наклеенные этикетки, на которых крупно было написано: “Яблочный сок”, а снизу мелко – “с вином”.
Видимо, поставщики и буфетчицы страдали близорукостью, и в таблице Сивцева – по которой проверяют остроту зрения, – где наверху две крупные буквы “Ш” и “Б”, наверное, видели только их.
Однажды нас всем классом повезли в планетарий, а мальчик по прозвищу Дёма за пять минут до того, как мы вошли в зал, выпил портвейна, и, думаю, много. Сейчас я понимаю, что у него была плохая наследственность. Его выжившая из ума бабка ходила по микрорайону, громко в голос без перерыва причитая: “Ой, мой зять водку пьет! Ой, мой зять водку пьет…” Нам казалось, что это одно слово. Бабку так и называли – “оймойзятьводкупьет”.