Выбрать главу

Нервно постукивая пальцами по бортику балкона, мужчина продолжал:

— Я готовил эту сделку полгода. А теперь этот мудак говорит, что мы отказываемся от своих планов! Он утратил хватку и тащит на дно нас всех. Нам нужно развиваться, ты же знаешь, что мы не можем стоять на месте! Ни один его чертов универмаг не в состоянии охватить такое количество клиентов и товара, как мой интернет-магазин!

Рука мужчины вжалась в камень так сильно, что побелели костяшки пальцев. Карина сместилась чуть в сторону. Это было даже не любопытство. Просто еще одна попытка отвлечься от своих нерадостных мыслей. Сосредоточиться на ком-то еще. Или на чем-то. На этой красивой руке… Такой рельефной и наверняка сильной. Карина высунулась еще чуть-чуть, а сосед, напротив, отступил от края и подошел к выступающему центру балкона. И она, наконец, смогла его рассмотреть. Широкая голая спина — мужчина не озаботился накинуть на себя рубашку, мускулистые руки, крепкая задница.

— Ты смеешься?! Это компания матери! Я потратил десять лет своей гребанной жизни, и я не отступлю! Мне нужен голос Мозеса в совете — вот, что решит все наши проблемы. Отец думает, что совет у него в руках. Но он ошибается…

Мужчина еще что-то говорил. Выплевывая слова, как пули. Рычал на собеседника, вспарывая предрассветную тишину отрывистыми, свойственными жителям северных штатов, интонациями. Даже на расстоянии подавляя своей энергетикой. В нем — хаос. В нем — шторм. В нем — привычные для здешних широт тайфуны. Карина чувствовала это кожей. Она выросла среди хищников. Ей были знакомы эти повадки.

Что-то рыкнув в трубку в последний раз, мужчина со всей дури ударил по парапету и резко обернулся. Так резко, что Карина не успела спрятаться. А теперь не могла. Потому что её словно магнитом притягивало. Его злым взглядом… Или чем-то другим. Тем, что током прошло вниз по позвоночнику и сконцентрировалось внизу живота.

— Доброе утро, — ехидно протянул незнакомец. Хотя… какой же он незнакомец, если именно он летел с ней из самого Бостона?

Карина облизала пересохшие губы:

— Если оно доброе. Как Тим?

На мгновение в глазах соседа мелькнуло удивление — очевидно, он ее не узнал. Означает ли это, что сейчас она выглядит хоть немного лучше?

— О, ты подстриглись.

Карина растерянно подняла руку к голове. Да… она отрезала свои волосы. Теперь ее голову украшало каре.

— Э… да.

Она думала, что на этом их разговор и закончится. Но этого не случилось. Качнувшись с пяток на носки, мужчина заметил:

— Тим все же нарисовал тебя. Если хочешь — он занесет твой портрет после завтрака.

— Оу… Это было бы замечательно… — Карина хотела добавить имя мужчины, но вдруг вспомнила, что не знает его до сих пор.

— Логан… Меня зовут Логан.

— Карина.

— Ну, что ж… Доброго утра, Карина. Надеюсь, для тебя оно будет добрым.

Логан скрылся из виду, что Карина ничего не успела ответить. И просто стояла посреди балкона, глупо открыв рот.

Ладно… Это было занятно. Почувствовать хоть что-то, кроме изматывающей душу боли. Чувства ненужности и беспомощности, которое сопровождало её вот уже бог знает сколько лет. И которому никто не мог найти объяснения.

Хорош… так хорош, что даже в ее разбитом и наспех собранном сердце что-то дрогнуло. Что-то странное, то, чего не должно было быть. То, что по всем законам жанра она вообще не могла испытать, учитывая состояние апатии, обязательно следующее за отказом от приема наркотиков. Тех препаратов, что искусственным образом делали её жизнь чуть лучше и дарили ложное ощущение счастья еще совсем недавно.

Это была ее первая трезвая эмоция. Интерес…

Карина переступила с ноги на ногу, закусила заусеницу и в смятении вернулась в номер. Холодный кондиционированный воздух проник под длинную растянутую футболку, в которой она спала. Похотливой волной омыл тело. Карина выключила систему и заказала завтрак. Есть не хотелось. Хотелось согреться. Заполнить обжигающим кофе желудок, изгоняя из души свернувшийся внутри страх. Страх от того, что стало понятно: апатия — это не самое худшее, что может случиться. И что эти новые вспыхнувшие слабым залпом эмоции — гораздо страшней. Ведь ничего не чувствовать — означает не ощущать боли. А боли в её жизни было более чем достаточно.

Господи… Какие глупости. Ну, красивый. Подумаешь… И не таких видели. Странно даже, что так подорвало. С чего?

В дверь постучали. Карина впустила в номер официанта. Тот предложил накрыть завтрак на балконе, но отчего-то испугавшись новой встречи с соседом — Карина отказалась.