От слов мужчины кружиться голова. Мне, наверное, всегда будет мало того, что он говорит. Будет хотеться еще и еще. Чтобы никогда не переставал говорить, что ему нужна лишь я. Одна единственная. Что кроме меня для него никого не существует.
— До безумства? — Шепчу ему на ухо, прохожусь пальцами по небритой щеке. Щетина слегка царапает кожу, а я растягиваю губы в улыбке. Знаю, что мне понравится, как его щетина будет царапать кожу живота… Как после он пройдется по этим местам языком, и я буду кусать губы от дичайшего удовольствия. От самих мыслей внизу живота становится нереально горячо, все пульсирует. У нас не было близости несколько недель, а по ощущениям несколько лет. Я ужасно голодная. Я ужасно его хочу, до жути, до безумства, до чертовых колик в животе.
— Ты мое безумие, Ева, — рычит в губы, а после проходится по ним языком. Медленно, играючи… Чтобы мое тело начало дрожать от желания.
Внутри все воспламеняется с такой силой, что кажется я просто сгорю. От его прикосновений, поцелуев… Господи, я так сильно этого хотела, так ждала, что сейчас боюсь открыть глаза. Боюсь, что это окажется сном и распахнув глаза я просто проснусь. Испорчу сказку, в которой так хорошо и горячо…
Мои пальцы скользят по его шее, забираются в волосы. Я больше не могу выносить этой пытки, ловлю губами его язык, всасываю в себя, слышу его довольный рык, а через секунду наши губы сплетаются в поцелуе. Он жадный и голодный. Такой, будто мы годами мечтали об этом и сейчас наконец получили желаемое.
Язык Бакера скользит по моим деснам, проникает глубже, играет с моим языком. Из горла вырываются тихие стоны, которые умирают, так и не выйдя на свободу. В нашем поцелуе. Кейн настолько жадный, что не отпускает даже их…
Мои пальцы скользят по его плечам, ниже к вороту рубашки… Я пытаюсь нащупать пуговицы, хочу содрать с него всю одежду, хочу чувствовать тепло его тела, хочу, чтобы кончики пальцев обожгло от того насколько он горячий.
Бакер мне не мешает, разрешает делать все что я хочу и при этом ни в чем не отказывает себе. Его ладони накрывают мои ягодицы. Сжимают их до боли. Из горла вырывается новый стон.
Я стою перед ним в нижнем белье… Но от белья здесь одно название. Трусики настолько крошечные и прозрачные, что Бакер может разорвать их двумя пальцами. Бюстгальтер практически ничего не скрывает. Я даже не чувствую на себе его ткани. Возбужденные соски трутся о ткань рубашки Бакера и я вздрагиваю каждый раз, когда это происходит. Я выбирала белье сама. Специально для него. Хотела, чтобы ему понравилось. Чтобы его глаза загорелись, как только он меня в нем увидит… Но сейчас я даже не хочу тратить время на дефиле. Знаю, что он любит рвать белье в клочья и сейчас желаю этого больше всего на свете. Одежда лишняя. Даже самый маленький клочок ткани нам будет мешать. Хочу чувствовать его полностью, хочу, чтобы тела слились воедино, хочу, чтобы его пальцы и язык касались меня везде…
Тело дрожит от сильнейшего возбуждения. Пальцы дрожат и от этого расстегнуть пуговицы рубашки оказывается намного сложнее, чем я себе представляла. Но у меня получается. Когда остается всего несколько пуговиц, я просто дергаю за полы рубашки и они отлетают, с громким звуком отстукивая от пола. Плевать. Сейчас на все плевать. Мои пальцы касаются его голого торса, и я готова завыть от наслаждения. Он настолько горячий, что кончики пальцев обжигает.
Бакер сильнее сжимает мои ягодицы, а после резко поднимает меня вверх, я взвизгиваю и тут же обхватываю его шею руками. Я прижата к нему вплотную, настолько, что даже через ткань брюк чувствую его эрекцию. Он сильно возбужден, так же, как и я… Ничего не могу с собой сделать и начинаю на нем ерзать, Кейн выдает хриплый рык и лишь сильнее сжав мои ягодицы впечатывает в себя так, что мне кажется я сейчас кончу вот так… Без проникновения…
Моя спина касается прохладных простыней, и я готова завыть от того, что Бакер от меня отстранился. Становится моментально холодно без его тепла, но уже через секунду я впиваюсь зубами в нижнюю губу, потому что матрас пружинит от его веса, а пальцы мужчины скользят по внутренней части моего бедра, поднимаются выше… Отводят в сторону край нижнего белья и касаются половых губ, которые до неприличия мокрые… Я там вся настолько мокрая, что тут же краснею от стыда.
— Охуенно мокрая, моя девочка, всегда готова для меня… — От хрипотцы его голоса влаги между бедер становится только больше. Да, я до ужаса его хочу. Чувствовать в себе, глубоко, сильно… Нижняя губа искусана в кровь, настолько я пытаюсь сдерживать свои стоны.