Неуверенно отвечаю на поцелуй, но потом сразу отстраняюсь. Это неправильно. Там Костя борется за свою жизнь, а я тут развлекаюсь.
— Прости. Я пока что не готова.
— Конечно. Я понимаю.
Через сутки Костю перевели в палату. Я последовала за ним. Никита все также не отходил от меня ни на шаг. Через какое-то время к нам присоединились Света и Егор. Втроем они старались отвлечь меня от назойливых мыслей и переживаний. И я была благодарна им за это.
Костя не пришел в себя ни в первый день, ни во второй. Это сильно меня нервировало. Я ни минуты не могла спокойно посидеть на месте. Света несколько раз предлагала прогуляться, но я каждый раз тактично отказывалась. Я должна быть здесь, когда он очнется. Мне нужно убедиться, что с ним все хорошо.
За эти два дня его мама ни разу не появилась. У меня только два предположения, почему она еще не сидит днями и ночами около кровати своего сына: либо ей не сообщили, либо она просто не хочет видеть сына в таком состоянии. Первый вариант можно отмести. Не поверю, что в таких случаях врачи не сообщают ближайшим родственникам о трагедии.
На третьи сутки Света и Егор покинули нас, сообщив, что им нужно развеяться и мне бы не помешало в кое-то веке выйти из этих стен на улицу.
— Никит, тебе не обязательно сидеть все время со мной рядом. Ты не сиделка.
Призрак сидит на подоконнике и рассматривает капли дождя на стекле.
— Тебе тоже. Ты уже приросла к этой кровати.
Он прав. Все время, которое мы находимся в этом помещении, я сижу у ног Кости в ожидании, что он очнется.
Никита поворачивает голову и приоткрывает рот. Хочет что-то сказать, но так и не решается. Вновь отворачивается к окну.
Датчики, что прикреплены к телу Кости, начинают пищать. Испугавшись отпрыгиваю от кровати. Секунда и Никита силой выталкивает меня из палаты, куда уже мчится медперсонал. В коридоре прижимает лицом к своей груди.
— Мне жаль. — Говорит Никита, не отпуская из своих объятий.
Почему-то я была уверенна, что это конец для Кости, когда противный звук приборов подобно грому на ясном небе, впился в уши.
— Надеюсь, что он хотя бы не станет таким, как мы.
— Не знаю. — Отстраняется. — Побудь здесь. Я сейчас.
Никита скрывается за стенами палаты. Я подхожу к ближайшей стенке и сползаю по ней на пол. В голову лезут мысли, от которых становится стыдно. Поэтому, как можно скорее прогоняю их. Но одна все же осталась. Если Костя станет призраком, мы сможем больше времени проводить вместе. Возможно, это будет моим шансом все исправить, поступить так, как не решалась при жизни. Но нужен ли мне тот второй шанс?
Парень долго не появляется, и я начинаю нервничать. Сама не заметила, как начала грызть большой палец, громко клацая зубами об ногтевую пластину. Никаких звуков пищащих приборов не доносилось до моих ушей. Или я просто их уже не слышу, полностью сосредоточившись на голосах за стеной.
Костя выскакивает из палаты первым и сразу находит меня взглядом. Сложно пройти и не заметить смутившуюся девушку перед обнаженным парнем. Именно так призрак и выскочил из палаты. Куда Никита смотрел?
— Представь, что на тебе одежда и пожелай этого.
— Это ты виновата! — Выплюнул со всей злостью, на которую Костя был возможен, мне в лицо.
Дернулась, как от пощечины, набралась решимости и посмотрела на уже одетое новое привидение.
— Не обвиняй ее в своих ошибках.
Тяжелый взгляд Никиты прошелся по новоиспеченному призраку.
— Тебя не спрашивали. Ты вообще кто?
Решаю вмешаться в начинающуюся словесную баталию. С трудом поднимаюсь. Ноги будто стали ватными и совсем не хотят слушаться. Все же мне удается сократить наше расстояние. Костя был рассержен. Я его понимаю. Нужно время, чтобы осознать случившееся. Я вот, например, до сих пор не могу привыкнуть к своему состоянию.
— Мне жаль.
Рука сама тянется к лицу парня. Костя перехватывает мою руку в воздухе, больно сжимает запястье.
— Не смей даже прикасаться ко мне.
В его глазах плещет огонь. Еще совсем немного и пламя ненависти сожжет меня дотла. Чем я заслужила такое отношение?
— Отпусти ее.
Костя лишь сильнее сжал мое запястье. Была бы я человеком, на коже остались бы синяки. Но я призрак и поэтому чувствую лишь легкие отголоски боли.
— Мне больно. Подаюсь назад, Костя снова притягивает к себе усиливая захват. — Отпусти.
— Отпусти ее.
Никита хватает Костю выше локтя. Мое тело начинает пробивать легкая дрожь. Костина рука разжимается, и я отскакиваю на безопасное расстояние. Все происходит слишком быстро. Вот, Костя замахивается на Никиту, а через секунду они уже катаются по полу, не позволяя друг другу встать.