Норт погладил ее по спине.
– Твой отец знал?
– Да. Изабел тоже. - Руки Элизабет сжались в кулаки. - Баттенберн настоял на том, чтобы я поставила своих родных в известность. Для того, чтобы заручиться их молчанием - Она откинулась назад в объятиях Норта и заглянула ему в лицо. - Как ты думаешь, мой отец знает о похищенных документах?
– Вполне возможно, учитывая его связи в правительственных кругах.
В глазах Элизабет отразилось отчаяние.
– Он подумает, что я причастна и к этому.
– Это началось несколько лет назад, Элизабет. Если он знает, то давным-давно связал пропажу документов с твоей деятельностью на этом поприще.
– Но он ничего не говорил мне!
– Чтобы защитить тебя, дорогая. Да и себя - тоже. Потому он и делал вид, будто ничего не происходит. - Он провел по ее щеке костяшками пальцев. - Мы не можем с уверенностью утверждать, что ему что-то известно.
– Он не изменник, Норт. - Внутренности Элизабет сжались от страха - Только не мой отец.
Норт помедлил, прежде чем ответить:
– Будем надеяться.
Он подвел ее к постели и заставил лечь, затем разворошил огонь в камине и тоже забрался под одеяло. Прислонившись спиной к изголовью кровати, Норт обнял ее за плечи и притянул к себе.
– У тебя давно возникли подозрения? - спросила она. -Насчет меня?
– Стыдно признаться, но как только я тебя заподозрил, так тут же об этом и сказал. Теперь-то я понимаю, что ты давала мне множество подсказок, но я не обращал на них внимания. Ослепленный любовью, наверное. - Он помолчал. - А может, я и в самом деле деревенский дурачок, как окрестил меня твой отец.
– О, Норт, неужели он так сказал?
– Это было самое мягкое из тех определений, которые он использовал, когда я приехал в поисках тебя в Роузмонт. В свете того, что я теперь знаю, его гнев проистекал от страха, и этот страх был вызван не только опасениями за твое благополучие. Он сказал, что я должен обратиться к леди Баттенберн за информацией, ибо скорее всего ты отправилась именно к ней.
– И ты обратился?
– Косвенным образом. Может, я и заблуждался относительно ее мотивов, но догадывался, что помощи от нее я не дождусь. В конце концов она сама пришла ко мне. К тому времени я уже знал, что тебя нет в лондонской резиденции Баттенбернов, но, со слов баронессы, я понял, что ты даже не написала ей. Это меня удивило. Почему ты не сделала этого?
Элизабет задумалась над ответом.
– Когда я решила, что не поеду в Роузмонт, я обнаружила, что у меня появился шанс ускользнуть от нее и барона. Ты не представляешь, до какой степени мне этого хотелось.
Одна из назойливых мыслей, давно преследовавших Нор-га, выразилась в словах:
– Ни твой отец, ни Изабел не приглашали нас в Роузмонт, верно?
– Нет, - тихо ответила она. - Это была идея барона.
– Напоминание моему отцу и мне, что мы все еще находимся в их власти.
Норт припомнил письмо, которое пришло, когда они с Элизабет собирались отправиться из Роузмонта в Хэмптон-Кросс. - Значит, у Луизы не было сердечного приступа?
Элизабет покачала головой:
– С ее здоровьем все в порядке. Как всегда. Это был просто предлог выманить меня в Лондон. Луиза хотела, чтобы я вышла за тебя замуж, Норт, но, думаю, это потому, что она тебя побаивается. Расчет, видимо, строился на том, что я скомпрометирую тебя точно так же, как и свою семью. Вполне возможно, что они с Харрисоном откуда-то узнали о твоих усилиях поймать вора. Не случайно всех вас, кроме Уэста, пригласили в Баттенберн. Луиза уже тогда могла что-то заподозрить. Она задала мне множество вопросов насчет ваших отношений.
Норт задумчиво проговорил:
– Это объясняет, почему баронесса заявила, что ее ожерелье украли.
– Да. Она надеялась, что это пресечет слухи, будто они с бароном как-то причастны к пропаже табакерки Саута, хотя, разумеется, без них тут не обошлось. - Последовало краткое виноватое молчание. - Косвенным образом, конечно. Табакерку взяла я. Саутертон по-крупному обыграл Баттенберна Накануне вечером в карты, и мне было велено возместить потерю.
– Господи! - Норт покачал головой. - Ну и парочка!
– Для них это было своего рода игрой. Чем-то вроде шахмат. Я, конечно, была пешкой. Мой отец и мачеха - тоже, Возможно, есть и другие, хотя не представляю, кто это может быть. Пока ты не рассказал мне о похищенных документах, я надеялась, что Луиза и Харрисон виновны только в том, что любят поразвлечься за чужой счет - каким бы жестоким ни было это развлечение Я не догадывалась, что у них могут быть и другие мотивы, даже когда Луиза усилила на меня давление.
– Усилила давление? В каком смысле?
– Она настаивала на том, чтобы я посещала все приемы. И воровала. У твоей матери. У твоих друзей. Я не говорила ей, что ты занят поисками вора, но, по-видимому, она это прекрасно знала. И хотела, чтобы ты поймал меня с поличным… и спас, превратившись таким образом в соучастника. Луиза не понимает, что ты слишком честен, чтобы совершить недостойный поступок из-за своей привязанности ко мне.
Норт издал невеселый смешок.
– Боюсь, баронесса лучше разбирается в человеческих отношениях, чем ты. Если бы я испытывал к тебе только привязанность, то, возможно, не стал бы тебя защищать. Но поскольку я люблю тебя, трудно сказать, как бы я поступил.
Элизабет повернула голову и с надеждой взглянула на него:
– Значит, меня не сошлют на каторгу?
Норт не смог сдержаться. Он хохотал так долго и так искренне, что Элизабет пришлось ткнуть его в бок, чтобы привести в чувство.
– Извини, - простонал он, вытирая слезы. - Но ты меня очень насмешила.
Элизабет, раньше всегда приходившая в восторг от смеха Норта, теперь только удивлялась, пытаясь понять, что она в нем нашла.
– Я абсолютно серьезна, - сердито заверила она его.
– Знаю. - Он чуть снова не расхохотался, но сдержался и виновато улыбнулся в ответ на ее колючий взгляд. - Прости.
Вздохнув, Элизабет снова устроилась на его плече. Это было уютное местечко, особенно теперь, когда он перестал сотрясаться от смеха.
– Я воровка, - напомнила она. - Так что это был вполне резонный вопрос. Многих людей, куда менее виновных, обязательно бы сослали. Мне еще повезет, если меня не повесят.
Это отрезвило Норта.
– Об этом не может быть и речи! - решительно заявил он. - Доверься мне.
И тут Элизабет обнаружила, что она это уже сделала.
Они позавтракали в постели. Горничная, которая принесла еду, уведомила их, что лорд Уорт явится к ним в спальню собственной персоной, если они не соизволят спуститься вниз до полудня. Норт попросил передать деду, что они встретятся с ним в библиотеке, но когда служанка вышла, запер дверь на тот случай, если они будут заняты чем-нибудь другим в указанное время.
– Какие подсказки? - неожиданно спросила Элизабет. Она размышляла над этой загадкой большую часть утра, по крайней мере ту его часть, когда они не занимались любовью. - Помнишь, ты сказал, что я давала тебе подсказки, которые указывали на меня как на вора. Ты считаешь, что я сознательно хотела выдать себя?
– Такая мысль приходила мне в голову, - согласился Норт. - Возможно, это было интуитивное желание. Взять, к примеру, табакерку. Ты не только пошла на невероятный риск, выкрав ее у барона, но и ловко направляла охоту за сокровищем, чтобы либо Саутертон, либо я ее нашли. Кстати, это решает вопрос, кто кому помогал. Ты обвела нас с Саутом вокруг пальца. Баттенберн, должно быть, пришел в ярость.
– Луиза разозлилась еще сильнее. Разумеется, я вернула ей золотые часы с рубиновым брелоком, но ее невозможно было умилостивить. Наверное, тогда она и задумала подбросить свое бриллиантовое ожерелье в твой чемодан. Я ничего не знала об этом.
Норт кивнул:
– Я так и понял. - Глядя поверх чашки, он наблюдал за Элизабет, расчесывающей волосы. Длинные пряди потрескивали, когда она проводила по ним щеткой. - Ты лазала по деревьям.