Истлин потер подбородок.
– А как получилось, что леди Баттенберн не заметила вас в потайном коридоре?
Элизабет поставила свой бокал на столик.
– Я услышала ее шаги. Предупредить Норта не оставалось времени, но я смогла убежать дальше по коридору. Когда она скрылась в потайной комнате, примыкавшей к библиотеке, я вернулась и стала ждать. Норт оставил мне свою сумку, но мне даже в голову не пришло заглянуть внутрь. Я думала, что там свечи и какая-нибудь еда. - Она одарила мужа укоряющим взглядом. - Я поверила, что у него и вправду нет с собой пистолета.
Норт посмотрел на друзей жалобным взглядом, умоляя их о поддержке.
– Вы бы сказали ей о пистолете?
– Не втягивай нас в свои разборки, - отмахнулся Ист. - Сам заварил кашу, сам и расхлебывай.
Элизабет прикрыла рот ладонью, пряча улыбку, и кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание.
– Вообще-то я никогда раньше не стреляла из пистолета, - призналась она. - Так что мой муж, возможно, поступил мудро.
Истлин щелкнул пальцами.
– Что я вам говорил? Милые бранятся, только тешатся. Тебе повезло, Норт. Хотелось бы, чтобы София была так же склонна к всепрощению. - Он взглянул на Элизабет. - Вы не могли бы поговорить с…
– Ист! - изумленно вскричали члены Компас-клуба.
– Ладно, - вздохнул он. - Обойдусь своими силами.
Приятели разразились шуточками, лишенными всякого сочувствия, но Истлин утешился тем, что Элизабет украдкой ему подмигнула.
– Продолжай, - обратился к ней Норт.
– Мне осталось только сказать, что если бы я нашла пистолет и попыталась им воспользоваться, то оказалась бы еще худшим стрелком, чем Баттенберн.
– Или лучшим, - заметил Норт, бросив взгляд на свое плечо, где под белой льняной рубашкой виднелась повязка. Спустя неделю рана все еще давала о себе знать, но по всем признакам успешно заживала. Именно он настоял на отъезде из Баттенберна всего лишь через четыре дня после рокового выстрела, хотя Элизабет и предупреждала его, что по возвращении в Лондон их захлестнет поток посетителей. - Думаю, если бы я пригнулся чуть ниже, он бы вообще промахнулся.
Элизабет на секунду закрыла глаза ейдаже думать не хотелось, что могло бы случиться, если бы Норт не успел пригнуться.
– Слава Богу, все это в прошлом. - Она передвинулась на середину кушетки навстречу протянутой руке Норта. Их пальцы переплелись.
Уэст внезапно встал, жестом призывая к тому же Саута и Иста. Приятели поднялись, сообразив, что Нортхэм и Элизабет хотят остаться вдвоем. Рассказ очень утомил их, и хотя они были рады друзьям и охотно делились впечатлениями о пережитом в Баттенберне, воспоминания отняли у них слишком много сил.
Элизабет проводила их до двери.
– Очень мило, что вы пришли нас навестить. Норт с не терпением ждал вас.
Саут нагнулся и поцеловал Элизабет в щеку.
– Спасибо вам.
– За что?
– За то, что оберегали его спину, - пояснил Ист.
– За то, что спасли ему жизнь, - добавил Уэст.
Элизабет мягко улыбнулась.
– Вы ошибаетесь милорды, - сказала она. - Это он меня спас.
Осторожно повернувшись на бок, Норт приподнялся на локте и успел заметить обнаженные плечи своей жены, прежде чем они скрылись под водой. Элизабет, изящно выгнув шею, опустила голову на бортик медной ванны, над которой поднимался благоухающий лавандой пар.
Норт вздохнул.
– Могла бы подождать, пока я сяду. Тем более что нырять в такой мелкий водоем опасно.
– Я не ныряла.
– Все равно ты проделала это очень быстро.
– Я скромная женщина, - отозвалась Элизабет светским тоном, намыливая мочалку. - А у тебя есть достойная сожаления привычка глазеть.
Норт не стал спорить, но прилив крови к его чреслам свидетельствовал о том, что он готов на гораздо большее, чем просто глазеть.
– Ничего, я подожду, пока ты станешь вылезать.
Элизабет подняла голову и посмотрела на него из-под ресниц.
– Только, ради Бога, не набрасывайся на меня. Ты еще не настолько здоров.
– Я буду лежать смирно, - торжественно пообещал он.
Элизабет улыбнулась и снова погрузилась в воду. Вода была восхитительно горячей. Она согревала и румянила кожу, придавала движениям приятную расслабленность. Согнув ногу в колене, Элизабет вытащила ее из воды и оперлась пяткой о краешек ванны. Капли воды скатывались по ее икре и падали вниз навстречу поднимающимся струйкам пара.
– Я получила письмо от отца вскоре после ухода твоих друзей, - сообщила она.
– Да? И до сих пор не сказала мне об этом?
– Ты спал, когда оно пришло. - Но это не объясняло, по чему она ничего не сказала, когда он проснулся или позже, после обеда. - Он просит разрешения нас посетить. - Она взглянула на Норта, чтобы посмотреть, удивлен ли он так же, как она. Его приподнятые брови служили красноречивым ответом. - Даже не знаю, как к этому отнестись. Отец никогда не спрашивал у меня разрешения. Мне нужно было подумать, прежде чем говорить тебе. Надеюсь, ты меня понимаешь.
Норт понимал. На месте Элизабет он поступил бы так же.
– Наверное, до Роузмонта уже дошли вести о гибели Баттенбернов. Должно быть, он теряется в догадках, что там произошло и как это связано с тобой.
Элизабет кивнула. Мало кто знал, что она принимала участие в драматических событиях в Баттенберне, и она предпочла бы, чтобы такое положение вещей оставалось и впредь. Пока только полковник Блэквуд, члены Компас-клуба, а также Саттон и Уиттингтон были в курсе дела. Даже мать Норта думала, что Элизабет приехала в Баттенберн лишь после того, как ей сообщили о ранении мужа.
– Может, он хочет помириться, - произнесла она с тоской в голосе. - Я так и не решила, что ему сказать. Едва ли он одобрит, что я увязалась за тобой.
Норт издал короткий смешок.
– Вот уж не ожидал, что мы с ним так быстро сойдемся во мнениях.
– Не радуйся! Тебя он обвинит в первую очередь. В попустительстве. - Увидев, что ухмылка исчезла с лица мужа, она с серьезным видом сказала: - Нам надо кое-что обсудить, Норт. Признаюсь, я боялась затрагивать эту тему, и ты тоже обошел ее молчанием, когда рассказывал своим друзьям о том, что произошло на крыше.
– Элизабет, - мягко перебил он ее, - это останется между нами.
– Лорд Саттон… граф… Они оба слышали, что говорил барон.
– Они ничего не скажут. На этот счет можешь быть спокойна. Они у тебя в долгу.
Элизабет села в ванне. Вода схлынула с ее плеч, образовав волну, которая омыла ее грудь и ударилась о бортик.
– А ты, Норт? Я не хочу, чтобы ты молчал из-за воображаемого долга. Я хочу, чтобы мы закрыли эту тему раз и навсегда, потому что Баттенберн солгал.
Норт резко сел на постели. Боль заставила его поморщиться, но он тут же забыл о ней. Спустив ноги с кровати, он быстро преодолел разделявшее их расстояние. Его ночная рубашка вздулась, словно облако, когда он опустился на корточки рядом с ванной. Элизабет отпрянула, прижавшись к изогнутой спинке. Норт сжал ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
– Если бы даже я поверил обвинениям Баттенберна - а я не поверил, - эта мысль была тут же опровергнута твоей реакцией. Не представляю, что еще он мог сказать, чтобы вызвать у тебя такую ярость. Когда я почувствовал, что ты у меня за спиной и пытаешься подтянуться, чтобы влезть на карниз, честно говоря, я не был уверен, что у тебя это получится. Любая попытка помочь тебе неминуемо обнаружила бы твое присутствие. Баттенберн совершил невозможное. Его ложь была столь отвратительна, что ты просто перелетела через стену.
Элизабет молчала, вглядываясь в его лицо. Открытый взгляд мужа призывал верить ему и освободиться от демонов сомнения.
– Почему он это сделал? Зачем ему понадобилось, чтобы ты думал, будто он был моим… - Она осеклась, не в состоянии закончить фразу.
– Откуда нам знать? Баттенберн не подозревая, что ты рядом, следовательно, это говорилось исключительно для меня. Наверное, он хотел, чтобы я умер, презирая тебя. Кстати, уверен, он получил бы немалое удовольствие, пересказывая тебе слова, которые сказал мне напоследок.