Как-то жена хозяина уехала в командировку, и тот предложил Марии остаться на ночь, – чего туда-сюда ездить! Почти сразу после этого Мария забеременела.
Хозяин дал деньги на аборт. И еще добавил, лишь бы та без шума уволилась.
Мария деньги взяла, без шума уволилась, потом долго думала и аборт делать не стала.
И опять было счастье! Счастье ожидания новой жизни.
Пока сидела беременная, проедая хозяйские деньги, научилась шить. Купила хорошую машинку. Стали появляться немногочисленные заказы. Шила хорошо. Брала немного. Потому клиенты передавали ее из рук в руки и деньги были.
Все, что взял родившийся малыш от матери, это улыбка. Он лежал в свой кроватке и улыбался ни только тому, кто наклонялся над ним, но даже когда просто смотрел в потолок.
Весь мир цвел счастьем, когда Мария с не закрывающимся от улыбки ртом, катила коляску с улыбающимся небу и солнцу малышом.
И незнакомые встречные люди непременно улыбались тоже, глядя на них.
Такое счастье!
Через два месяца Мария привезла Юру домой.
– Послушай, – сказала она ему еще в больнице, – твоими глазами теперь буду я. Я буду с тобой всегда, когда ты этого захочешь. И все мимо чего проходим или проезжаем буду рассказывать! Ты будешь жить такой же жизнью, как и жил!
– Ладно, мам! – грустно сказал Юра, понимая, что никогда больше так, как прежде он жить не будет.
О поступлении в институт, к чему он готовился, не могло быть и речи. Врачи предупреждали – голову не перенапрягать!
Парню восемнадцать лет. Жизнь вокруг цветет и благоухает. Все только начинается.
Мария вечерами листала афиши в интернете. Составляла программу. И утро начиналось так – после завтрака они отправлялись на какую-то выставку, в какой-то новый центр развлечения, или на какую-то экскурсию по историческим местам.
Юра, до этого ничего не видел. Но Мария рассказывала. И так вдохновенно, что порой возле нее останавливались даже экскурсоводы.
Они ездили на теплоходе по Москве реке. И Мария, не умолкая, рассказывала сыну о проплывающих мимо живописных картинах.
– Мам, да не тарахти ты, дай просто посидеть – иногда просил Юра.
– А, что ты будешь делать?
– Слушать волны.
Слушать они тоже ходили. В филармонию на концерты органной музыки, и на другие концерты.
Видеть не обязательно. Можно слушать. Оба улыбались.
На все это нужны деньги. И вечерами Мария шила. Это было счастливое время. Для обоих.
Была весна. В скверах и парках на окраине Москвы, где они жили, одуряла голову черемуха, осыпались на асфальтовые дорожки лепестки вишни, начинали цвести яблони. Они гуляли по этим дорожкам, и Мария рассказывала сыну про каждый цветок, наклоняла к его носу ветки черемухи. И улыбалась этому весеннему дню, пению птиц после скучной и серой зимы, крикам детей, бегающим между деревьями.
В один из таких дней в квартире и появилась эта девочка. Звали ее Вера. Обычная студентка, живущая в общежитии и приехавшая в Москву из своего родного Иванова где ее мать, как и все жители этого города невест, работала, выбивалась из сил, на ткацкой фабрике, чтобы прокормить детей. Папы, как и полагается в городе невест, у девушки не было.
Стипендия Веры составляла две тысячи рублей. И как-то соседка по комнате, больше Веры на два размера, удачно вышла замуж, и оставила Вере свои вещи. Тут кто-то и подсказал Вере адрес Марии. И она пришла к ней с просьбой недорого перешить кое-какие вещи.
Мария осмотрела вещи, потом посмотрела на симпатичную и бушующую молодостью Веру, и вместо нормальных для такой работы десятки тысяч, назвала три.
Вере, впрочем, и три тысячи показалось нереальными и с выступившими в уголках глаз слезами, она стала собирать вещички.
– Стой!– вдруг сказала Мария, – что с вами студентками делать?! По пятьсот со стипендии в рассрочку отдать сможешь?
– Вера, счастливо улыбнулась, закивала головой.
– Время есть? – Спросила Мария.
– Конечно!
– Я тебя попрошу с сыном погулять часик, я сейчас работу завершу, – показала Мария на платье, лежавшее на швейной машинке, – и мы снимем мерки.
– Сын маленький?– спросила Вера.
– Больше тебя. Но слепой. Сам гулять не может.
– Совсем слепой? – со страхом спросила Вера.
– Совсем.
План этот Мария вынашивала давно. Но как-то не было подходящего случая. Дело в том, казалось любящей матери, что она могла дать сыну все, что требуется обычному парню в его возрасте. Кроме любви. Не своей любви, конечно. А любви девушки, самого главного, что нужно человеку – влюбленности и всего сопутствующего ей – счастья в эту бушующую весну!