Мы говорим одновременно, и тут же оба замолкаем, улыбаясь. Савельев уступает мне:
– Сначала – Вы.
– Давайте не будем здесь мёрзнуть, Максим Борисович, – бросаю взгляд на здание нашей фирмы. – В моём кабинете намного комфортнее, чем на улице.
– Я не займу у Вас много времени, – с благодарностью выдыхает Савельев.
– Вы можете занять у меня столько времени, сколько потребуется, – вновь улыбаюсь, но уже какой-то другой, совсем не дежурной улыбкой.
Робость Савельева вызывает во мне странные чувства. Желание помочь ему разгорается с новой силой. И ещё я чувствую, что он хороший человек, который просто не заслуживает того, что с ним случилось.
Мы подходим к зданию, и Савельев придерживает для меня дверь, пропуская вперёд. Зайдя в холл, видим Алёну, идущую нам навстречу. Девушка умеет контролировать свои эмоции, поэтому шок на её лице быстро сменяется вежливой улыбкой.
– Доброе утро, – здоровается она прежде всего с Савельевым. А мне умудряется незаметно подмигнуть.
– Доброе, – отзывается мужчина, даже не взглянув на девушку.
Всё его внимание приковано ко мне. Чересчур пристальный взгляд, направленный на мою скромную повседневную одежду, на то, как я сжимаю стаканчик с кофе, и мимолётные взгляды на моё лицо. Особенно на губы, которые я время от времени прикусываю.
Когда заходим в мой кабинет, я снимаю пальто и предлагаю Савельеву снять куртку.
Мне хочется как-то избавиться от неуместной натянутости и почувствовать себя хозяйкой положения. Я же его адвокат, в конце концов!
Только вот я себя таковым не чувствую. А что именно чувствую, пока не понимаю...
Мы проходим к столу и садимся друг напротив друга. В воздухе повисает странное напряжение, которое не развеивается ни его добродушной улыбкой, ни моим старательным настроем на профессиональный разговор.
Поставив кофейный стаканчик на стол, вдруг спохватываюсь:
– А Вы?.. Может быть, хотите кофе... или чай?
– Нет, я уже попил... Спасибо.
Мужчина немного нервничает. Поёрзав на стуле, просовывает палец за ворот рубашки и слегка оттягивает его, освобождая шею.
– Что у Вас случилось, Максим Борисович?
Прислоняюсь спиной к спинке стула, пытаясь расслабиться. Открываю стаканчик, и в нос сразу ударяет знакомый запах горячего шоколада.
Это мой любимый напиток.
Но он же не мог об этом знать, верно?
Сделав глоток, встречаюсь с мужчиной взглядом. Между нами пробегают почти осязаемые искры.
– Я люблю горячий шоколад, – признаюсь, практически теряя голос. – Спасибо…
– Значит, я угадал с выбором, – отзывается он без тени улыбки на губах.
Больше ничего не говорит, но его взгляд такой осязаемый, будто он может им до меня дотронуться.
– Так что у Вас случилось? – прокашлявшись, вновь задаю вопрос.
– Моя девушка... – начинает Савельев, быстро облизав губы. – Дело в том... Вчера мы расстались. Характеристики от неё не будет, – растерянно проводит по волосам, немного их взъерошивая, а потом с кривой ухмылкой добавляет: – Во всяком случае, ничего хорошего она точно не напишет.
Это не моё дело! Не моё дело, что именно у них там случилось!.. Но я почему-то спрашиваю:
– Почему вы расстались?
– Потому что... Потому что… – он пытается подобрать слова, а потом совершенно неожиданно произносит: – Я понял, что она – совсем не та, кто мне нужен. Я встретил другую...
Глава 6
Макс
Однако я оставляю свои мысли при себе. И так сказал слишком много.
Ева даже взгляда на меня не поднимает. Наверняка обескуражена подобным заявлением.
Но что я должен был ей сказать? Что девушка, с которой я прожил целый год, показала своё истинное лицо, как только запахло настоящими проблемами? И я разглядел вдруг её меркантильную сущность, которую раньше не замечал?
Да всё я замечал, ведь не слепой же. Я и сам, как и Дашка, вышел из самой обыкновенной семьи, поэтому не видел в её желаниях ничего сверхъестественного. Ну хотелось ей дорогую и красивую одежду, цацки там всякие, машину... Это нормальные желания для любого человека. А вот к подлости её я готов не был. Думал, Даша меня действительно любит, а оказалось, что любила она только мои деньги.
Скажи сейчас я всё это Еве, наверняка вызвал бы у неё жалость. Ну или она просто посмеялась бы надо мной. Потому что я был так слеп. Уж лучше пусть она меня подлецом считает. И думает, что я с лёгкостью бросаю девушек, быстро увлекаясь другими. Прослыть подлецом намного лучше, чем казаться жалким.